ОГЛАВЛЕНИЕ

Михаил Хмелько. Навеки с Москвой, навеки с русским народом. 1951

В совместной русско-украинской истории существует событие, наиболее ярко опровергающее концепцию украинских националистов об извечной борьбе Украины с «москалями». Это событие — Переяславская рада 1654 года, на которой малороссы высказались за воссоединение с Русским царством. Факт добровольного перехода малороссов под власть московского царя — как кость в горле для украинских националистов. Недаром главный историко-идеологический центр нынешних киевских властей — Украинский институт национальной памяти (УИНП) — утверждает, что Переяславская рада оказывает «наибольшее деморализующее влияние на ментальность широкого круга людей». И рекомендует считать ее не иначе как «мифом о добровольном объединении украинцев с русскими».

Пересмотр значения Переяславской рады возникает всякий раз, когда речь заходит об отрыве Украины от России.

Так, в 1919 году, в период послереволюционного разгула украинского сепаратизма, соглашение о воссоединении с Россией «отменил» в Переяславле некий атаман Зеленый. Зеленый (Д. И. Терпило) — типичный персонаж Гражданской войны. Этот сельский учитель начальной школы из Триполья знаменит тем, что сколотил большую банду, воевал как за Петлюру, так и за большевиков, поднял антибольшевистское восстание и погиб от шальной пули в бою с армией Деникина.

Вот как описывает «отмену» Зеленым Переяславской рады современный писатель-националист Иван Собченко в своем псевдоисторическом романе «Атаман Зеленый против всех»:

«15 июля отряд Зеленого неожиданно переправился на левый берег Днепра и захватил Переяславль, здесь по приказу атамана были расстреляны 75 местных коммунистов и советских работников во главе с руководителем уезда Ивановым.

Зеленый имел намерение совершить в Переяславле исторический акт — отменить Переяславльский договор… <…>

Памятник Богдану Хмельницкому в Киеве

Казацкое войско в Переяславле встречали радостно — на базарную площадь, где когда-то Хмельницкий призывал согнанный полками «народ» избрать ирода московского за родного батька, сейчас собралось целое море счастливых людей. Слышались радостные выкрики… Над людским морем развивались знамена и хоругви. Было много священников, представителей общественности, огромное количество местных горожан и жителей окрестных сел. Атаман Зеленый торжественно прочитал Манифест о денонсации Переяславльского договора от 1654 года о единстве Украины и России, освятили Манифест. Как заявил сам атаман, Манифест вступил в силу немедленно. Так атаман бросил исторический вызов самому Богдану Хмельницкому».

Расстрел 75 украинцев непосредственно перед «бросанием вызова Хмельницкому» неудивителен — Зеленый был известен своими расправами. Что, надо сказать, ставит под большой вопрос искренность радостных выкриков, «послышавшихся» украинствующему писателю на этом представлении.

Но это — трагедии Гражданской войны. А вот — фарс 1990-х.

В июне 1992 года, на волне постсоветского самостийного угара, в городе Переяслав-Хмельницком (бывшем Переяславле) собрался некий Великий Совет Украинского казачества.

«Гетьманом» на этом костюмированном бале-маскараде выступил известный украинский политик Вячеслав Черновол, символически «разорвавший» Переяславский договор. В новом «историческом» документе, подписанным Чорноволом и его ряжеными сподвижниками, сообщалось:

«От сего дня и пока солнце светит над Украиной, старая присяга царю московскому не действует, потому что казачество от нее отрекается, чтобы дать клятву народу нашему верно служить, только ему одному и нашей родной Украине… От давней клятвы, данной казаками на этом месте, отрекаемся и крест целуем: Гетьман Украинского Казачества и вся Генеральная старшина и атаманы…».

Но даже после такого мощного политического ритуала «проклятие» Переяславской рады не покинуло молодое «незалежное» государство. Оно с новой силой проявилось в гражданской войне в Донбассе. В августе 2016 года скандально известная неонацистка из партии «Свобода» и по совместительству преподаватель филологии в одном из львовских вузов Ирина Фарион, выступая на центральном телевидении, заявила, что война в Донбассе — «это не АТО… Это война, которая ведется с украинцами с 1654 года», — то бишь с Переяславской рады.

Даже единственное и довольно сомнительное достижение нынешнего киевского режима — получение Украиной безвизового режима с Европой — Петр Порошенко назвал на пресс-конференции в Киеве «преодолением последствий Переяславской рады». «Теперь разве что сумасшедший может считать Украину частью так называемого русского мира», — успокоил он присутствующих. На самом же деле, и Порошенко это прекрасно понимает, актуальность Переяславской рады невероятно выросла в связи с недавним выходом Крыма из состава Украины и войной в Донбассе.

Столь важное историческое событие, как Переяславская рада 1654 года, необходимо рассмотреть подробнее.

Древнерусское государство, от которого берут начало современные Россия и Украина, возникло в IX в. как объединение целого ряда восточнославянских, а также финно-угорских племен. Северо-Западная Русь (Псков, Новгород), Северо-Восточная (Владимир, Ростов и Суздаль), Западная (Полоцк, Витебск) и Юго-Западная (Киев, Переяславль, Чернигов, Владимир-Волынский, Галич) части Древнерусского государства, безусловно, имели свои различия. Но огромную территорию объединяли единые вера, культура и язык.

В период феодальной раздробленности древнерусское государство раскололось. А нашествие татаро-монголов в первой половине XIII в. этот раскол усугубило.

Князь Северно-Восточной Руси Александр Невский, оказавшись перед угрозой одновременных ударов крестоносцев с запада и татаро-монголов с востока, не предал православную веру и выбрал меньшее из двух зол — принял ярлык на княжение от монгольского хана Батыя. Такой выбор позволил в будущем собрать воедино Северо-Западную и Северо-Восточную Русь и объединить страну под властью московских князей.

Иначе сложилась судьба Юго-Западной Руси при князе Данииле Галицком. Даниил сблизился с Ватиканом. В результате земли его княжества, которые сегодня нам известны как Западная Украина, в XIV в. стали зависимы от Литвы и Польши, а к XVI в., после их объединения, — от польско-литовского государства Речи Посполитой.

В описании событий последующего XVII века украинские «историки» постоянно используют термины «Украина» и «украинцы». Никак не разъясняя эти термины, они тем самым навязывают мысль о существовании в прошлом некоего украинского государства, населенного украинцами в современном смысле этого слова. С помощью такой уловки апологеты «незалежности» пытаются приписать украинской нации и государственности три лишних века существования.

На самом деле в XVII веке никакой Украины как государственно-политического образования не было. Это сугубо географическое название носила восточная окраина Речи Посполитой, условно ограниченная реками Днепр, Сейм и Ворскла. На правом берегу Днепра к «Украине» относились земли древнего Киевского княжества и прилегавшие с юга территории в районе городов Брацлав и Звенигород. Западнее начинались Волынь и Подолия. На юге «Украина» граничила с Диким полем — пустынной местностью, за которой лежало Крымское ханство.

«Украинцами» же, которых «национально-сознательные» пропагандисты отождествляют с казаками, в то время назывались… польские магнаты и их прислуга, проживавшие на востоке страны. Так, одно из первых письменных упоминаний «украинцев» появляется в рапорте коронного гетмана Станислава Жолкевского королю Сигизмунду III от 20 июня 1596 года. В нем военачальник описывает жестокость польской армии, выказанную во время подавления казацкого восстания под предводительством Северина Наливайко:

«Жолнеры, а особенно венгерская пехота и украинцы, будучи разъяренными на казаков, не только отняли у них свое имущество, но и их собственное, и убили несколько десятков человек; сдержать этих разъяренных нельзя было никаким способом, хотя я с панами ротмистрами и пытался сделать это всеми силами».

Положение предков современных украинцев, то есть малороссийского населения восточной окраины Речи Посполитой, было незавидным. Польские шляхтичи имели неограниченную власть над своими крепостными. Они относились к ним как к людям второго сорта, называя их презрительно «быдлом» («скотом»). Православная вера преследовалась.

Жители этих земель неоднократно восставали против поляков, многие видели свое спасение в бегстве на соседние русские земли. Крестьяне-беженцы из Польши активно заселяли юг Русского царства.

Так, части нынешних территорий Курской, Белогородской и Воронежской областей входили тогда в состав так называемой Слободской Украины. Белогородский воевода, разъясняя в 1638 году причины переселения малороссов, писал:

«Польские и литовские люди их крестьянскую веру нарушают и церкви божии разрушают, и их побивают и жен их и детей, забирая в хоромы, пожигают и пищальное зелье, насыпав им в пазуху, зажигают, и сосцы у жен их резали, и дворы их и всякое строение разоряли и пограбили».

Илья Репин. Запорожский полковник (фргамент). 1880

Но о массовом переселении на русские земли, предварявшем освободительные войны 1648−1654 гг. и Переяславскую раду, учителя на сегодняшней Украине, разумеется, не расскажут школьникам. Эти факты не вписываются в линию современной украинской пропаганды, так же как и факты бесчисленных просьб населения «Украины» к русскому царю о принятии в подданство.

В 1591–1593 гг. в части Киевщины и Волыни началось восстание под предводительством Криштофа Косинского. Магнат Александр Вишневецкий в письме к канцлеру Я. Замойскому от 2 июня 1593 года писал об этом восстании: «[Косинский присягнул] великому князю московскому со всем своим войском и уже подчинил было ему (podal już byl) всё пограничье больше, чем на 100 миль».

Несколько лет спустя произошло уже упоминавшееся выше восстание под предводительством Северина Наливайко. «В Переяславле собралось много (w niemalem zgromadżeniu) своевольников, они часто устраивают рады… Немало таких которые хотят идти к царю, податься ему», — писал Жолкевский Яну Замойскому 26 апреля 1596 г.

7 марта 1620 года в Москву прибыли посланцы гетмана Сагайдачного с просьбой от запорожского войска принять казаков на службу к русскому царю Михаилу Фёдоровичу: «Прислали их всё Запорожское войско, гетман Саадачной со товарищи, бити челом государю, объявляя свою службу, что они все хотят ему, великому государю, служить головами своими по прежнему, как оне служили великим прежним российским государям, и в их государских повелениях были».

В 1625 году на Украине заполыхало восстание под предводительством Марка Жмайла. В Москву от восставших вновь прибыло посольство. Священник Филипп из Посольского приказа писал о просьбе послов к царю принять жителей Украины в свое подданство «[Чтобы царь] пожаловал их всех, велел им помочь учинить своими государевыми людьми на поляков. И оне де, козаки, станут служить тебе, государю, и городы литовские станут очищать в твое государево имя».

Такие же просьбы поступали от представителей православного духовенства. Так, в том же 1625 году посланец киевского митрополита Иова Борецкого луцкий епископ Исаакий Борискович просил: «Мы все царской милости рады, и под государевою рукою быть хотим… Если митрополит, епископы и Войско Запорожское прибегнут к царской милости и пойдут на государево имя, то государь их пожаловал бы, отринуть не велел, а им, кроме государя, деться негде».

В 1630 году Иов Борецкий в письмах, переданных его сыном Андреем и племянником Павлом Путивльским русским воеводам, просил от имени народа о принятии в подданство: «Будет… их де мочи не будет против поляков стоять, и оне де хотят бить челом… государю царю… всеа Русии, чтобы… пожаловал их велел им быть в своем государове повеленье». Произошло это после неудачного восстания на Украине под предводительством Тараса Федоро́вича. Кстати, неудача постигла восстание из-за предательства казацкой верхушки (старши́ны), имевшей, в отличие от простых крестьян, немалые привилегии от польского короля, и не желавшей их лишаться.

Народные восстания следовали одно за другим. Следующее состоялось в 1631 году. И вновь казаки просили московского царя взять их под свою защиту. Об этом русскому самодержцу доносили воеводы города Севск: «А буде де, государь, их сила не возьмет против ляхов стоять, и козаки… хотят… посылати к Москве бити челом., чтоб ты, государь, пожаловал их велел им быти под своею государскою державою».

Как сегодня Россия не оставляет население Донбасса в беде, помогая гуманитарной помощью, так и тогда Русское царство помогало населению Украины.

Например, во время крестьянско-казацкого восстания 1637−1638 гг. царское правительство приказало курскому воеводе Ивану Бутурлину разрешить малороссам в Курске «хлебные всякие запасы, и всякое съестное, и животину, и на одежду, платье… покупати повольною ценою безпошлинно».

Подавив это последнее восстание, поляки приступили к ликвидации казачества. Простых казаков разжаловали в крестьяне, а реестровых (служивших в польском войске), сократив их численность, поставили под контроль польских комиссаров и полковников. Казацкая старшина была лишена части привилегий и земель. Это привело, наконец, казацкую верхушку к осознанию необходимости борьбы с поляками.

Через десять лет, в 1648 году, борьбу за освобождение от поляков возглавил сотник из Чигирина Богдан Хмельницкий. «Никая часть, тисеча или мало що больш совевольников казаков черкасцов избегли на Запорожье; а старшим у них простый холоп, нарицаеться Хмельницкий…», — писал 28 марта 1648 года брацлавский воевода, польский магнат Адам Кисель.

На самом деле этот «простой холоп» был храбрым воином, пользовавшимся большим уважением, чьи заслуги признавались не только казаками. В одной из битв Хмельницкий спас польского короля Владислава IV, подарившего ему в награду золотую саблю. Однако память короля была короткой. И когда в 1647 году поляки напали на хутор Хмельницкого и похитили его жену, король отказал казаку в просьбе о помощи.

31 марта 1648 года коронный гетман Н. Потоцкий докладывал королю Владиславу IV о невероятной мощи восстания, разгоревшегося под предводительством Хмельницкого:

«Хмельницкий не смягчает кротостию: несмотря на то, что не один уже раз посылал я к нему, предлагая выйти из Запорожья, обещая ему помилование и прощение его проступков, это его нисколько не трогает, — задержал моих послов. Наконец из войска я посылал к нему пана Хмелецкого, ротмистра … человека … очень хорошо знающего казацкие нравы, убеждая отстать от мятежей и уверяя словом своим, что и волос с головы его не спадет. Раздраженный этою снисходительностью, Хмельницкий отослал моих посланцев ко мне со следующими требованиями: во-первых, чтобы я с войском ушел из Украины; во-вторых, чтобы полковников и всех их подчиненных удалил из полков; в-третьих, чтобы уничтожил управление Речи Посполитой [на Украине]… Если я раньше не подумал о том, как должен был вспыхнуть этот бунт, и как его расценивать, то благоволите… учесть число людей его в то время — 3000. Но упаси боже, чтоб он вошел с ними в Украину. Тогда бы эти три тысячи быстро возрасли бы до ста тысяч…».

Последняя фраза позволяет оценить масштаб народного гнева, результаты которого не заставили себя долго ждать.

Юлиуш Коссак. Смерть Стефана Потоцкого под Жёлтыми Водами. Акварель, 1855.

В середине 1648 года казаки под предводительством Богдана Хмельницкого одержали значительные победы над поляками. 16 мая — под Желтыми Водами, а 26-го — под Корсунем. В битве под Желтыми Водами был взят в плен сын польского гетмана Николая Потоцкого Степан. «Польских ратных людей у Желтых Вод самовольные казаки, сложась вместе с татары, всех побили, а иных в полон поимали, а гетмановского де сына Потоцкого взяли в полон жива», — писал 9 июня 1648 года путивльский воевода Н. Плещеев.

К казацкому войску присоединялись крестьяне, также начинавшие именовать себя «казаками». «Народ Речи Посполитой, узнав об уничтожении коронных войск и гетманов, сразу начали собираться в полки, и не только те, которые были казаками, но и те, кто никогда казачества не знал», — рассказывает казацкая Летопись Самовидца.

Восставшие одерживали всё новые победы: «Куда не приступает неприятель, везде города и замки сдаются без всякого сопротивления», — писал в письме 10 июня 1648 года уже упоминавшийся нами брацлавский воевода Адам Кисель.

На Корсунской раде, состоявшейся в мае 1648 года, казаки приняли решение обратиться к московскому царю Алексею Михайловичу с прошением о принятии их в подданство. «Слышал от казаков, от товарищей своих, которые товарищи были в раде у етмана Хмельницкого., а положили де… казаки на том… им де иного короля не обирать и всею Литовскою землею христианские веры приговорили поддатися тебе великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руси самодержцу, чтоб де государь, над ними, християны, был и ведал ты, християнский один великий государь», — сообщал в Москву русский воевода.

А уже 18 июня Богдан Хмельницкий опять обратился с письмом к царю Алексею Михайловичу с просьбой о принятии в подданство: «Хотим себе самодержца хозяина такого в своей земле, как ваша царская милость православный христианский царь, если бы предвечное пророчество от Христа Бога нашего исполнилось, что всё в руках его святой милости».

29 июня на праздник апостолов Петра и Павла в Чигирине состоялась рада. На ней присутствовали и московские послы. Как отмечал в своем донесении посланник Адама Киселя П. Ласка: «В тот же день на эту же раду прибыли бояре из Москвы… он не мог узнать, с чем именно, однако понял, что это какая-то дружественная церемония…».

Сообщения о желании казаков быть в царском подданстве поступали в Москву беспрерывно.

Так, 26 июня более 50 казаков, прибывших из Новгорода-Северского в деревню Рошковичи, говорили о том, что «от Запорожского… Войска приказ им учинен такой, что с… государевыми людьми не велено задиратца ни за што; и все де… оне войском запорожские козаки… государю, служить рады…».

29 июня комарицкие драгуны из деревни Хинеля сообщали, что казаки из села Клины Новгород-Северского уезда говорили о русском царе: «Хотят… польские городы очистить по Днепр и служить тебе великому государю царю и великому князю всеа Русии».

А 6 июля яблоновский воевода А. Буйносов-Ростовский докладывал о просьбе Богдана Хмельницкого к царю о военной помощи и о желании казаков служить царю: «Как даст бог помощи им ляхов побить, и они де б по Киев отложились к твоей государеве стороне, чтоб де их ведал ты, государь».

Просьбу казаков о русском подданстве 24 июля 1648 года передавал в Разрядный приказ и хотмыжский воевода С. Болховский. Казаки просили: «Хотим быть под однем християнским, под тобою благочестивым государем царем Алексеем Михайловичем всеа Русии…».

Борьба населения Украины за освобождение не прекратилась и после заключенного с поляками перемирия. Волна восстания охватила Левобережную Украину. Множество городов, включая Киев, было освобождено.

Николай Ивасюк. Въезд Богдана Хмельницкого в Киев. Конец XIX века

Ответные репрессии со стороны поляков не заставили себя ждать. На восставшие территории был направлен шеститысячный карательный отряд под руководством князя Иеремии Вишневецкого. Вишневецкий расправлялся со всеми, включая женщин, стариков и детей.

Богдан Хмельницкий отправил навстречу Вишневецкому 16-тысячный отряд казаков под руководством Максима Кривоноса. 26−28 июля 1648 года под Староконстантиновом поляки получили отпор.

Не дожидаясь окончания политических раздоров в Речи Посполитой, связанных со спором о престолонаследии (последовавших за смертью 20 мая Владислава IV), польские магнаты решили действовать своими силами. Собрав 30-тысячный отряд, они двинули его против Хмельницкого. Сентябрь 1648 года ознаменовался очередной победой казаков над отрядом польских магнатов под Пилявцами.

Одержав победу, казацкое войско отправилось на запад, миновало откупившийся за крупную сумму Львов и осадило Замостье. Дальше казаки не продвинулись. Богдан Хмельницкий заключил мир с новым польским королем Яном II Казимиром.

Однако мир этот был непрочным. И казаки не оставляли надежд на принятие под руку московского царя.

Ян Матейко. Хмельницкий и Тугай-бей подо Львовом. 1885

Так, 29 октября 1648 года севские воеводы З. Леонтьев и И. Кобыльский отчитывались в Разрядный приказ: «Запорожского гетмана Хмельницкого племянник Прокоп Бережицкий, говорит во многие люди: всем де, государь, Запорожским Войском оне бога молят о том, чтоб им быть под твоею царскою высокою рукою».

К донесению севских воевод стоит добавить рассказ брянского воеводы Н. Мещерского от 9 ноября того же года:

«Слышали они от литовских ото многих жилецких людей и от черкас: говорят и богу молят, чтобы им быть в одной православной вере под твоею государевою высокою рукою; будет де пан Хмельницкий осилеет ляхов, и он де хочет потдатца одному государю крестьянскому».

22 ноября 1648 года всё те же севские воеводы Леонтьев и Кобыльский сообщали, что в православных церквях на Украине на богослужениях молятся о том, чтобы царь согласился принять малороссов в подданство: «А в польской де стороне, в манастырех, в церквах, на октеньях и на многолетьи бога молят за тебя, благочестивого великаго государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Руси. А запороские де, государь, казаки и белорусцы черные люди во всех городех все бога молят о твоем царском многолетнем здоровье и хотят тово, чтоб им всем быть под твоею царскою высокою рукою, и чтоб им всю Польшу и Литву подвести под твою царскую высокую руку».

Уже 8 февраля 1649 года в Москву вновь прибыли послы от Богдана Хмельницкого. Один из них, иерусалимский патриарх Паисий, говорил в Посольском приказе: «А ныне они, гетман и всё войско Запорожское, велели ему, патриарху, бить челом царскому величеству, чтоб он, великий государь, изволил войско Запорожское держать под своею государскою рукою, а они, черкасы, ему, государю, будут как есть каменная стена». Таким образом, Богдан Хмельницкий неустанно выражал стремление к принятию малороссов в русское подданство.

18 февраля Богдан Хмельницкий пишет письмо Алексею Михайловичу, в котором просит о военной помощи и в очередной раз выражает надежду: «Чтобы ваше царское величество был над нами государем и царем православным».

На это 23 марта поступил благосклонный ответ из Посольского приказа о том, что царь «похваляет» желание Хмельницкого и всего запорожского войска.

Алексей Кившенко. Переяславская рада 1654 год. Воссоединение Украины с Россией. 1880

Однако принятие малороссов в подданство было на тот момент для Алексея Михайловича равнозначно объявлению войны Речи Посполитой. За спиной Польши стояла ее союзница Франция, а также заклятый враг Москвы — Швеция. Русское царство, еще не вполне оправившееся от тяжелейшей Смуты, к большой войне готово не было. Поэтому в беседе с Хмельницким 29 апреля царский посол Григорий Унковский сообщил, что о принятии в русское подданство может идти речь лишь после того, как казаки своими силами избавятся от власти поляков.

Тем не менее, гетман в письме от 13 мая 1649 года в очередной раз доносит просьбу о военной помощи и выражает желание быть в подданстве у православного государя: «А мы бога о том молим, чтоб ваше царское величество, яко правдивый и православный государь, над нами царем и самодержцею был».

В грамоте от 23 июня 1649 года, посланной царем Алексеем Михайловичем Богдану Хмельницкому, царь вновь соглашается в будущем принять казаков в подданство, однако без нарушения мира между Россией и Польшей — то есть после того, как казаки самостоятельно освободятся от поляков:

«А будет королевское величество тебя, гетмана, и всё Войско Запорожское учинит свободны без нарушенья вечного докончанья, и мы, великий государь наше царское величество, тебя, гетмана, и всё Войско Запорожское пожалуем, под нашу царского величества высокую руку приняти велим».

Русское царство не переставало оказывать помощь восставшим. Как и в наши дни, русские принимали беженцев с Украины и обеспечивали их всем необходимым. Помощь была направлена и войску Богдана Хмельницкого. В 1648–1650 гг. на украинских землях был голод, и Москва помогала продовольствием. «Государева милость к нему и ко всему Запорожскому Войску большая, и в хлебный недород их з голоду не поморил, и велел их в такое злое время прокормить, и… многие души от смерти его царского величества жалованьем учинились свободны и с голоду не померли», — отметил 2 декабря 1649 года Хмельницкий в своей беседе с царским послом Г. Нероновым.

15−16 августа 1649 года состоялась битва под Зборовом. Если бы не предательство крымского хана Ислам Гирея, союзника Богдана Хмельницкого, казаки могли бы вновь одержать победу. Но крымскому хану было гораздо выгоднее ослабить обе воюющие стороны. К тому же он опасался союза между казаками и русским царем. Ислам Гирей поставил Хмельницкому ультиматум: или окончание боевых действий с поляками, или войско крымских татар незамедлительно переходит на сторону врага. Хмельницкий согласился на мир. Но на заседании в сейме польские магнаты категорически отказались этот мир признавать.

И вновь Богдан Хмельницкий просит Алексея Михайловича принять казаков под царскую руку. Русский посол Григорий Неронов докладывал 6 декабря 1649 года о своем с ним разговоре: «[Если] стоять… против ляхов будет не в силу… уступит он, гетман, в те поры со всем Войском Запорожским от проклятых ляхов царского величества сторону под ево государеву высокую руку». Неронов также докладывал царю о настроениях среди запорожцев. Казаки были единодушны в том, что им не избежать нового боя с польским войском и возлагали надежду на помощь России: «И то они подлинно ведают, что ляхом против них впредь войну всчинять: а как де зачнетца впредь война с ляхами, а им против их стоять будет не в силу, и им де быть всем… его царского величества стороне потому, что опроче им… от войны и разоренья уберечься некуды».

В декабре 1649 года польский сейм принял решение о финансировании военных действий против казаков. Началась мобилизация польского войска.

В 1650 году запорожское войско одержало победу над союзником поляков молдавским князем Василием Лупулом. Но угроза со стороны Речи Посполитой продолжала беспокоить Хмельницкого.

Поэтому в феврале 1651 года посол Хмельницкого Михайло Суличич в Москве вновь просит царя о том, «чтоб ему [Хмельницкому] быти со всем Войском Запорожским под его государевою высокою рукою в подданстве».

29 июля 1651 года путивльские воеводы докладывали царю о том, что шестнадцатью днями раньше на раде в Киеве Хмельницкий вместе с казаками постановили, что «которые городы по сю сторону реки Днепра, и теми де, государь, городами хотят бить челом тебе, государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Руссии, в холопство».

10 июля 1651 года в битве с поляками под Берестечком на Волыни в результате очередного предательства крымского хана казаки потерпели поражение. Хмельницкий даже попал в плен к крымчанам.

Вскоре по причине очередной внутренней распри в Речи Посполитой — магнаты требовали продолжения войны с казаками до победного конца, а шляхта не хотела воевать за интересы магнатов, — польское войско было распущено.

Освободившись из татарского плена, Хмельницкий объявил всеобщую мобилизацию. Жителей Правобережной Украины эвакуировали на левый берег Днепра.

23−24 июля 1651 года гетман встретился с русскими послами. На этой встрече Хмельницкий вновь напомнил о готовности малороссийского народа присягнуть царю: «Всею Малою Русью, духовного чину и светского всяких чинов люди, мещане и казаки дадим на себе договорное письмо за руками с большим утверждением, как великому государю, его цар. велву годно, и на том учиним присягу от велика до мала».

Сентябрь 1651 года ознаменовался началом длительных боев казаков с польскими магнатами под Белой Церковью. После понесенных немалых потерь стороны заключили Белоцерковский мир. Его условием стало возвращение поляков на украинские земли. Казакам позволили сохранить свое войско.

Этот очередной мир также не отличался прочностью. Малороссы встречали возвращавшихся панов новыми бунтами. Хмельницкий же не оставлял надежд на принятие казаков в русское подданство.

Так, сын путивльского боярина И. Юденков осенью 1651 года писал, что Хмельницкий велел князю Семену Васильевичу Прозоровскому с товарищами передать царю Алексею Михайловичу следующее: «А будет де государь пожалует, велит их принять под свою государеву высокую руку в подданство, и они де ему, государю, тотчас крест поцелуют и служить ему, государю, ради».

Портрет Богдана Хмельницького. XVII век

А 2 марта 1652 года гетман пишет новому путивльскому воеводе Ф. Хилкову письмо из Чигирина: «Так и теперь просим, чтобы его царское величество нас от службы своей царской не отвергал и от милости не отдалял и под крепкую руку свою принять велел…».

В этот период к полякам вновь переметнулся бывший некоторое время перед этим союзником казаков молдавский господарь Василий Лупул.

Весной 1652 года войско Хмельницкого вместе с крымскими татарами отправилось в поход на Молдавию. 1−2 июня в битве под Батогом казацко-татарское войско победило поляков. Василий Лупул незамедлительно перешел обратно на сторону Хмельницкого. После этой победы освободительная война охватила всё Поднепровье.

Поражение польского войска под Батогом побудило Яна Казимира убедить сейм в необходимости собрать 50-тысячное войско, чтобы покончить с казаками раз и навсегда.

27 декабря 1652 г. послы Богдана Хмельницкого вновь прибыли в Москву. Принимавший их боярин Г. Г. Пушкин сообщал: «И посланники говорили: то де их делу начало и конец… бити челом, чтоб царское величество… над ними умилосердился, велел их принять под свою государеву высокую руку… и держал их от неприятелей в оборони».

В начале марта 1653 года поляки решили полностью расправиться с казаками. На украинские земли было направлено 15-тысячное польское войско. Но казаки остановили поляков под Монастырищем.

И вновь Богдан Хмельницкий шлет послов в Москву. 2 мая 1653 года посланцы Хмельницкого были приняты в Посольском приказе: «И ныне де они просят, чтобы великий государь их пожаловал… велел гетмана их со всем Войском Запорожским принять… и учинил бы им на неприятелей… помочь думою и своими государевыми ратными людьми».

На этот раз послы возвращались домой с благой вестью — казаки получили на свои многочисленные прошения положительный ответ.

Тем временем положение дел в союзной Молдавии обострилось. Правители соседних земель, валашский воевода Матвей Бессараб и семиградский князь Юрий Ракочи сместили Василия Лупула с престола. Хмельницкий послал на помощь союзнику казацкое войско, но оно было разгромлено.

Молдавский поход вызвал недоумение и ропот среди казаков. Помощь Василию Лупулу они расценили как бессмысленную войну в чужой стране, а Хмельницкого обвинили в корысти. Казаки угрожали обратиться с просьбой о подданстве к русскому царю напрямую:

«Идем к христианскому царю… с женами и детьми и со всем скарбом; будет христианский государь, его царское величество, не велит нас принять… лучше нам умерети у христиан, чем умерети у поганцев в неволе».

Хмельницкий, которому уже было известно о возвращавшихся от Алексея Михайловича послах, заверил казаков в том, что его и их интересы едины: «Не токмо вы хотите к нему, государю, и я, кроме… его царского величества, никуды не мышлю».

Портрет царя Алексея Михайловича. Конец 1670 — начало 1680 годов

Наконец, 2 июля 1653 года царь Алексей Михайлович пишет Богдану Хмельницкому грамоту о принятии казаков в свое подданство:

«И мы, великий государь, возревновав о бозе благою ревностию и возжелав по вас, чтобы християнская вера в вас не пресеклась, но паче преисполнялась и великого пастыря Христа Бога нашего стадо умножалось, яко же глаголет: и будет едино стадо и един пастырь, изволили вас принять под нашу царского величества высокую руку, яко да не будете врагом креста Христова в притчю и в поношение».

19 августа того же года Богдан Хмельницкий посылает Алексею Михайловичу письмо с выражением благодарности:

«Благонадежны бывше о милости премногой, которую нам твое царское величество показати изволил с стольником Федором Обросимовичем Лодыженским, послом своим, обрадовал нас с милостивого жалованья своего, что не оставлены будем испод крепкие руки твоего царского величества. И мы, Богдан Хмельницкий, гетман Войска Запорожского, и всё Войско Запорожское иному неверному царю служити не хочем, только тебе, великому государю православному, бьем челом, чтоб твое царское величество не оставлял нас».

11 октября 1653 года решение о воссоединении Украины с Россией было одобрено на Земском соборе в Москве.

Через две недели Россия объявила войну Речи Посполитой.

А 18 января 1654 года в старинном городе Переяславле состоялось большое собрание казаков — Рада. На Переяславскую раду прибыло посольство от русского царя во главе с боярином Василием Бутурлиным. На Раде представители казачества единогласно и радостно высказались за присоединение к России. Вот что писали об этом русские послы: «К сим словам весь народ возопил: волим под царя восточного православного… Потом Полковник Преясловский Тетеря, ходячи в кругу на все стороны, спрашивал: вси ли тако соизволяете рекли весь народ: вси единодушно; потом Гетман молыл: буди тако, да Господь Бог наш сукрепит под Его Царскою крепкою рукою; а народ по нем вси единогласно возопили: Боже! утверди, Боже! укрепи, чтоб есми во веки все едино были».

Борис Чориков. Принятие боярином Бутурлиным присяги от гетмана Богдана Хмельницкого и Малороссии на подданство России. 1836

Вечером в Успенском соборе Переяславля казаки принесли присягу московскому царю. Тогда же произошел инцидент с предложением «ответной присяги»: Хмельницкий попросил русских послов присягнуть от имени царя, что он «волности не нарушит… и кто… какие маетности у себя имел, и тому б всему быть по-прежнему». Просьбу подхватила казацкая старшина. Таким образом верхушка казачества хотела добиться особых гарантий по аналогии с гарантиями, которые польский король давал шляхте при вступлении на престол (так называемые «Генриковы артикулы»). На весьма экстравагантную просьбу присягнуть от имени царя русские послы ответили отказом. Как объяснил глава посольства Бутурлин Хмельницкому, русский царь-самодержец это не польский король, и их непристойно даже сравнивать:

«Польские короли подданным своим чинят присягу, и того в образец ставить непристойно, потому что те короли неверные и не самодержцы… А у прежних великих государей благочестивых царей и великих князей, всея Руси самодержцев, также и у великого князя Алексея Михайловича, всея Руси самодержца, того николи не бывало, что за них великих государей давать вера».

После отказа русского посла вопрос сразу же был исчерпан.

В тот же день Богдан Хмельницкий посылает из Переяславля царю Алексею Михайловичу письмо с благодарностью и с заверениями в верности:

«Что ваше царское величество пожаловати под крепкую и высокую руку свою государскую нас, верных слуг своих, приняти изволил, мы, Богдан Хмельницкий, гетман Войска Запорожского, и всё Войско Запорожское за милость неизреченную вашему царскому величеству паки и паки до лица земли низко челом бьем. … И просим: изволь, ваше царское величество, нас, верных слуг, и подданных своих имети и от всех неприятелей боронити… Вашему царскому величеству верные поданные и наинижайшие слуги Богдан Хмельницкий, гетман с Войском вашего царского величества Запорожским».

Процесс воссоединения Левобережной Украины с Московским царством завершился во второй половине января 1654 года принесением присяги населения малороссийских земель русскому царю. Народ принимал присягу радостно. Вот как рассказывали об этом грек М. Константинов и его товарищи, проезжавшие через Украину как раз после долгожданного воссоединения:

«Во всех городех и местех слышели, что везде православные християне благодарят бога о том, что пожаловал государь, позволил их принять под свою государскую высокую руку. И радуютца де все от мала и до велика великою радостию, что господь бог над ними умилосердился и дал им его, государя християнского благосчестивого царя».

Переяславская рада

Переход части южнорусских земель под власть московского царя еще долго вызывал споры. Казацкая верхушка далеко не сразу оставила надежды отстоять свои особые «права и вольности» на украинских землях. Ради этого она неоднократно предавала Россию. Раскол гетманщины, измены пропольских гетманов, лишь одним из которых был Мазепа, будоражили Украину. При этом рядовым казакам вовсе не хотелось оказаться под безграничной властью старшины. Простой народ куда лучше относился к царской власти, видя в ней источник порядка, управу на старшину.

И эту управу Москва действительно осуществляла. Со времен Мазепы старшина последовательно закрепощала не только крестьян, но и казаков. Правда, у закрепощенных до некоторых пор еще оставалась возможность свободного перехода от одного помещика к другому. Как писал известный историк А. М. Лазаревский: «При той обширной власти, которою пользовались козацкие старшины в Малороссии, им не стоило особенного труда подчинить себе крестьян в подданных, а самим — из старшины поделаться панами. Захватив поземельные права в свои руки, старшина стала стремиться затем к отнятию у посполитых права перехода…». И когда по инициативе старшины Генеральная войсковая канцелярия в 1739 году запретила свободные переходы, центральная власть этот запрет отменила. Тогда старшина установила порядок, согласно которому переходящий должен был оставлять своему помещику всё имущество. Также требовалось письменное разрешение от помещика на переход. Право крепостных пожаловаться местным властям было явно формальным. Так что крепостное право на Украине к концу XVIII века усилиями старшины де-факто уже существовало. В 1783 году по просьбам старшины Екатерина II всего лишь закрепила его де-юре.

При этом казацкая старшина обвиняла во всех бедах Украины Москву. И именно в этой среде был сформирован негативный миф о Переяславской раде. Впервые он был открыто заявлен в «Истории Русов» — фальшивой исторической хронике казацкой Украины, написанной предположительно Г. Полетикой — выходцем из казацкой старшины — на рубеже ХVIII-ХIХ веков.

Если верить «Истории Русов», Малая Русь жила обособленно от Великой Руси вплоть до XVII века под управлением сначала князей, а затем гетманов — их прямых потомков. Эпоха Речи Посполитой изображалась как время равноправного сосуществования поляков и русов. А переход под власть русских царей — как потеря воли и продажа в рабство. При этом всячески подчеркивался договорной характер российско-казацких отношений, заключенных в Переяславле, а затем «коварно нарушенных» Москвой.

«История Русов» оказала большое влияние на общественное мнение Малороссии. Лживые утверждения этой книги отразились в творчестве главного украинского поэта Тараса Шевченко. В своих произведениях он неоднократно озвучивал мысль, заимствованную из «Истории Русов», — о том, что Россия якобы коварно нарушила заключенный в Переяславле равноправный союз с Украиной:

Вон церковь Богданова

Там-то он молился

Чтобы москаль добром и горем

С казаком делился.

Мир душе твоей, Богдан!

Не так оно стало;

Москалики, завидуя,

Все-то обкорнали.

…

Вот так-то, Богдан!

Загубил убогую

Сироту-Украйну!

В стихотворении «Разрытая могила» Шевченко от имени Украины проклинает Хмельницкого за его неразумное решение:

Ой, Богдан!

Неразумный сын!

Посмотри теперь на мать,

На свою Украйну.

…

Ой, Богдан, Богданчик

Если бы знала,

В колыбели б задушила

Под сердцем усыпила…

Шевченко не только проклинал в своих стихах Переяславскую раду. Он был активным участником Кирилло-Мефодиевского братства, выдвинувшего в 1845–1847 гг. идею достижения Украиной независимости и оказавшего большое воздействие на украинское общество.

Другой член Кирилло-Мефодиевского братства Н. Костомаров озвучил псевдоисторический рассказ о Переяславской раде в своей «Книге бытия украинского народа» (представлявшей собою полный плагиат с «Книг народа польского и польского пилигримства» польского поэта А. Мицкевича):

«И хотела Украина снова жить с Польшею по-братски, неразделимо и несмесимо, но Польша никаким образом не хотела отречься от своего панства.

Тогда Украина пристала к Московщине и соединилась с нею как один народ славянский с другим народом славянским неразделимо и несмесимо, по образу ипостасей божественных неразделимых и несмесимых, как некогда соединятся между собою все народы славянские.

Но скоро увидела Украина, что она попалась в неволю, ибо она по своей простоте не узнала, что такое значит царь московский, а царь московский значил то же, что идол и мучитель.

И отпала Украина от Московщины, и не знала, бедная, куда приютить голову».

Негативный миф о Переяславской раде прочно вошел в идеологию украинства. Тезис о договорных отношениях России и Украины как двух равноправных субъектов, изображение Переяславской рады как договора о конфедерации, замалчивание факта присяги населения южнорусских земель российскому царю… Такой извращенной картиной прошлого украинские националисты объясняли и объясняют причины своей борьбы против России.

Добавим, что в советское время, в 1954 году, во время празднования 300-летнего юбилея Переяславской рады, украинские националисты получили неожиданный и незаслуженный подарок. Речь идет о концепции «воссоединения» двух братских народов. Сама формулировка «воссоединение», а не «присоединение» по сути, признает равноправие сторон — то, чего так добивались украинствующие.

Трактовка Переяславской рады наглядно иллюстрирует главную проблему Украины: история земли и народа подменяется в угоду национализму историей украинского движения. Вместе с российским подданством малороссийское казачество получило все возможности для самореализации в рамках большой и сильной империи. Прославившиеся в российской истории имена А. Безбородко, И. Паскевича, братьев Разумовских и других представителей казачьих родов самим фактом своего существования опровергают все разговоры о коварном московском иге и колониальном порабощении Украины. Но ни этих имен, ни их выдающихся заслуг, ни общих российско-украинских побед для националистов в истории Украины нет. А потому история политического украинства — это непрерывная цепь неудач, провалов, поражений и предательства, уходящая в глубину времен к «золотому веку» древних трипольцев и прочих протоукров.

Миф о Мазепе, или Предательство как национальная идея — «Украинство…» XXII