ОГЛАВЛЕНИЕ

Питер Пауль Рубенс. Максимилиан I (фрагмент). 1618

Является ли «Габсбург в вышиванке» лишь феноменом начала века, или же какая-то укро-габсбургская идея продолжает и в наши дни витать в гнилом политическом воздухе Украины?

Сегодня наиболее активно идею восстановления Габсбургов на украинском (а точнее, западноукраинском) престоле продвигает Олег Хавич — буковинский журналист, именуемый иногда «отцом западноукраинского сепаратизма».

Впервые общественность познакомилась со взглядами Хавича — в то время депутата Черновицкого горсовета — весной 2000 года. В интервью сайту part.org.ua Хавич подробно рассказал о своем проекте «Западно-Украинское государство» — оно же «Западно-Украинское королевство». Подчеркнув, что идея эта не нова, что она была осуществлена еще 1 ноября 1918 года, когда возникла Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР), Хавич указал и на различие.

По его словам, оно состоит в том, что тогда «вся Европа была заражена республиканскими идеями», и ЗУНР отдавала дань тогдашней политической моде. А сегодня Западно-Украинское государство должно быть не республикой, а королевством, то бишь конституционной монархией по форме правления. А по форме государственного устройства — федерацией, позволяющей учесть особенности каждого региона Западной Украины: Закарпатья, Галичины, Волыни или Буковины. Кроме того, потребуются автономные округа для национальностей, являющихся автохтонными, например, для венгров Закарпатья или румын Буковины, которые живут на этой земле сотни лет, — не то что русская диаспора, появившаяся на Западной Украине только в 1940-х годах.

То есть русская диаспора, в случае реализации этого проекта, останется лишена тех даров, которые получат все остальные.

Трон Западно-Украинского королевства, по словам Хавича, нужно предложить «не выдвиженцу из каких-то украинских шляхетских родов, а представителю династии, которая столетиями правила в Западной Украине, — представителю династии Габсбургов. Тем более что нынешний ее глава Отто фон Габсбург не отрекался от титулов короля Галиции и Владимерии (то есть Волыни), Великого Герцогства Буковинского. Да, он отрекался от титула короля Венгерского (Закарпатье входило когда-то в состав Венгерского королевства), но я думаю, что это не будет принципиальным. Призвание на трон представителя уважаемой европейской императорской династии, во-первых, снимет противоречия между внутренними западно-украинскими группами, которые могут претендовать на трон. С другой стороны, Отто фон Габсбург и члены его семьи являются многолетними депутатами европейского парламента, их опыт работы с евроструктурами, с лидерами мировых государств позволит Западной Украине решить многие проблемы, возникающие перед новообразованным государством. Это будет намного проще, чем в случае, если Западную Украину возглавит кто-то из ее представителей».

То, что представитель Габсбургско-Лотарингского дома по вероисповеданию католик, а на Западной Украине большинство верующих — грекокатолики, а католики в меньшинстве, не имеет, по мнению Хавича, существенного значения. Католицизм Отто фон Габсбурга будет скорее подчеркивать «европейскость самой Западной Украины, которая может позволить себе такой выбор».

Хавич не единственный, кто звал Отто фон Габсбурга править на Украине. 16 октября 2003 года в крупной украинской газете «День» вышла статья председателя Всеукраинской общественной организации «Трон» Юрия Топчия. В статье говорилось, что весной 2003 года руководимая Топчием организация «Трон» в обращении к его Императорскому и Королевскому Величеству Отто фон Габсбургу объявила о признании его и его наследников единственными и бесспорными претендентами на престол Соборной Украины и присягнула ему на верность. И что в письменном ответе Отто фон Габсбург выразил благодарность и выказал любовь и уважение ко всей украинской нации.

Отто фон Габсбург в молодости

Могут возразить, что ни Хавич, ни Топчий не являются представителями высшей украинской элиты и уж тем более представителями власти. Что в нынешнем огромном мутном информационном потоке можно выискать самые бредовые проекты и утверждения. И что поэтому ссылка на подобные высказывания ничего не доказывает. Согласны, что сами по себе такие ссылки ничего не доказывают.

А то, что Отто фон Габсбург, тогда еще не ушедший в мир иной, секретари и консультанты которого проверяли любые такие обращения под лупой, откликнулся на обращение «Трона», — тоже ничего не доказывает? Газеты называют Хавича другом семьи Габсбургов, а Габсбурги этого не опровергают — это тоже ничего не доказывает? И особый, причем особо длительный интерес Габсбургов к Украине, высказывания Отто фон Габсбурга и его наследников о важности Украины для Европы, заявление старшего сына Отто — Карла фон Габсбурга — о том, что Украина является аж «краеугольным камнем Европы», — это тоже ничего не доказывает?

Конечно, такие доказательства не носят окончательного характера. Но они и не являются абсолютно безосновательными. А для того, чтобы получить нечто более основательное и понять, откуда на самом деле на Украине берутся проектанты типа Хавича и Топчия, надо рассмотреть внимательно биографию «претендента» на украинские земли Отто фон Габсбурга.

Отто фон Габсбург с родителями — Карлом I и Цитой Бурбон-Пармской

Отто фон Габсбург родился 20 ноября 1912 года. Он был старшим сыном Карла I — последнего императора Австрии, короля Венгрии, Богемии, Хорватии и Славонии, Галиции и Лодомерии.

Карл взошел на австрийский престол во время Первой мировой войны, в 1916 году. Вскоре война завершилась поражением Австро-Венгрии и ее союзников. На следующий день после подписания 11 ноября 1918 года Компьенского соглашения о прекращении военных действий Карл отстранился от управления государством. Временное национальное собрание провозгласило Австрию республикой. Эпоха правления Габсбургов завершилась.

В марте 1919 года Карл отправился с семьей в эмиграцию в Швейцарию.

А 3 апреля в Австрии был принят специальный «закон о Габсбургах», запрещавший членам бывшего королевского семейства возвращаться в страну и предъявлять какие-либо претензии на власть. Габсбургов лишили гражданства.

После смерти Карла в 1922 году в эмиграции «главой дома Габсбургов-Лотарингских» стал считаться девятилетний Отто фон Габсбург.

Отто фон Габсбург и фашизм

Широко распространяемый сегодня миф об Отто фон Габсбурге гласит, что он чуть ли не герой европейского Сопротивления, отказавшийся встречаться с Гитлером. Так, в статье «Последний принц старой Европы» ведущий программ на радиостанции «Коммерсант FM» и телеканале «Дождь» (иностранное СМИ, признанное иностранным агентом) Константин фон Эггерт утверждал: «Эрцгерцог знал абсолютно всех, кто сыграл хоть какую-то роль в двадцатом столетии, от своего двоюродного дедушки Франца Иосифа (хотя это были смутные детские воспоминания) до Бориса Ельцина, от папы Пия Одиннадцатого (и всех последующих пап) до Солженицына… Единственным западным государственным деятелем, с которым эрцгерцог принципиально не стал встречаться, был Гитлер».

Подобные заявления создают впечатление, что Отто фон Габсбург принципиально не принял фашизма. Но так ли это было на самом деле?

В начале XX века фашистские движения возникли во многих государствах Европы. Не стала исключением и Австрия, на которую по-прежнему были устремлены взгляды потерявшей трон династии Габсбургов.

В 1932 году к власти в Австрии пришел канцлер Энгельберт Дольфус, лидер Христианско-социальной партии Австрии.

Став канцлером, Дольфус воспротивился политике присоединения (аншлюса) Австрии к Германии, являвшейся главной козырной картой Гитлера. При этом Дольфус активно поддерживал итальянский фашизм Муссолини. Муссолини отвечал Дольфусу взаимностью. Дольфус высоко ценил дружбу с Муссолини, гарантировавшим ему поддержку Италией суверенитета Австрии.

К власти Дольфус пришел на волне конфликта между левыми социал-демократическими силами и правыми партиями. И левые, и правые располагали боевыми организациями и постоянно враждовали друг с другом.

Энгельберт Дольфус. 1933

В связи с начавшимся в 1929 году мировым экономическим кризисом левые начали побеждать правых, получая на выборах большую поддержку.

В феврале 1933 года в Австрии возник парламентский кризис: обсуждение в парламенте закона о минимальной оплате труда зашло в тупик. Парламент оказался недееспособным и самораспустился. Дольфус воспользовался этим для установления авторитарного режима.

В мае 1933 г. австрийский канцлер запретил коммунистическую партию.

А в июне 1933 г. Дольфус запретил партию национал-социалистов, тяготевших к Гитлеру и требовавших аншлюса. Муссолини поддержал такое решение, посоветовав Дольфусу запретить также социал-демократическую партию.

Дольфус чутко отреагировал на рекомендацию Муссолини. В феврале 1934 г. он запретил партию социал-демократов.

Отказавшись от созыва парламента, Дольфус установил в Австрии авторитарный режим, названный австрофашизмом. Этот фашизм иногда еще называют «зеленым». А еще его называют политикой построения сословного государства или корпоративного государства. Историки признают, что Дольфус фактически скопировал режим Муссолини.

Опорой австрофашистского режима Дольфуса стало движение «Отечественный фронт», призванное «политически объединить всех граждан Австрии». Дольфус заявил, что он хочет «перегитлерить» (по-немецки это звучало как überhitlern) национал-социализм.

Что такое «перегитлерить» национал-социализм? Это очевидным образом означает создание другого фашизма, в каком-то смысле более «крутого», чем гитлеровский национал-социализм. Фашизма, способного конкурировать в рамках совокупности фашистских идей с гитлеровским национал-социализмом, оставаясь при этом верным идейному общефашистскому стержню.

Какой фашизм предлагал своим сторонникам Дольфус?

Он предлагал им свою модель авторитарного государства, опирающегося на некие корпорации. Корпорации Дольфуса не имели ничего общего с тем, что сейчас так именуется. Эти корпорации, они же сословия, очень напоминали сословия, существовавшие в докапиталистическом обществе. Речь шла о чем-то сходном со средневековыми цеховыми сообществами — каменщиков, ткачей, гончаров.

Если бы такое общество оказалось создано, причем не только в Австрии, но и по всей Европе, то, говоря словами Маркса, в какой надстройке нуждался бы подобный базис? Почему бы к нему не приделать в этом случае монархическую надстройку? И почему бы не интегрировать в такую надстройку великих Габсбургов, с их действительно великой и древней имперской традицией? Почему не построить такую Европу, которая повторила бы империю Габсбургов и оказалась бы в каком-то смысле воплощением мечты императора Карла V Габсбурга об универсальной всемирной католической империи?

А поскольку Габсбурги всегда управляли очень рыхлыми империями, состоявшими из достаточно суверенных национальных слагаемых, то создание такой империи не так напрягало бы нации Европы, как гитлеровское, фактически полное, уничтожение национальных суверенитетов под пятой чисто немецкого рейха. Австрия потому и не хотела попасть под пяту Германии, что лелеяла мечту о восстановлении былого австро-венгерского величия. Конечным воплощением этого величия являлась бы очередная редакция Священной Римской империи. Последнюю, конечно, можно было бы опять назвать Священной Римской империей германской нации, но она всё равно являлась бы более национально равноправной, чем гитлеровская конструкция.

Могла ли такая конструкция оказаться востребованной в 30-е годы XX века? И если тогда она не могла быть востребована, то были ли шансы на ее востребование в дальнейшем?

В 30-е годы XX века эта конструкция, альтернативная гитлеровской и такая же нацистская по своей сути, как Третий рейх, не могла быть востребована. Прежде всего потому, что могущество Гитлера быстро стало преобладать над всеми остальными европейскими могуществами. Причем не только над могуществами малыми — польским, австрийским, венгерским, болгарским, румынским. Но и над могуществами более серьезными — прежде всего французским. Гитлер приподнялся столь стремительно сам и столь стремительно приподнял Германию, что всем остальным оставалось только подчиниться. Они и подчинились. Австрийцы в первую очередь.

Вот что такое австрофашизм Дольфуса и его соратников. Это другая редакция того же фашизма, а не антифашизм. И нужно быть отпетым циником для того, чтобы эту редакцию фашизма называть антифашизмом. Тогда Муссолини тоже антифашист? И Франко — тем более?.. Но вернемся к Дольфусу.

Дольфус и Муссолини

Дольфус вел дело к созданию национального сословного государства и одновременно яростно сопротивлялся аншлюсу. Он был убит в июле 1934 года в ходе попытки переворота, организованной австрийскими эсэсовцами. Успеху переворота помешала поддержка Муссолини сторонников Дольфуса, а не австрийских эсэсовцев, выступавших за присоединение Австрии к Германии.

Позже, в интервью 2007 года австрийской газете Die Presse, Отто фон Габсбург так вспоминал о Дольфусе: «У меня были с ним очень тесные связи (при этом Отто фон Габсбург уточнил, что эти связи были опосредованные, а личный контакт планировался, но так и не состоялся из-за убийства Дольфуса). С политической точки зрения мы были, пожалуй, более схожи, чем с Шушнигом. Я питаю к Дольфусу безграничное уважение. Он был храбр и готов был выступать за Австрию до последнего. Тогда я на всё смотрел с этой точки зрения: мы должны были сохранить Австрию». (Отметим, что, наверняка, и Дольфус, будь он жив, сказал бы то же самое: «Перегитлерить национал-социализм надо было, чтоб сохранить Австрию». Ведь известно, что всё в истории всегда делается «во имя»…)

Преемник Дольфуса Курт Шушниг, ставший после его смерти сначала исполняющим обязанности федерального канцлера, а затем и канцлером, на какое-то время сумел, при поддержке Муссолини, продолжить политику своего предшественника.

Шушниг заигрывал с Габсбургами так же, как и Дольфус. В уже упомянутом интервью Die Presse Отто фон Габсбург вспоминал, что, живя в изгнании в Бельгии и часто бывая во Франции, он не имел доступа в Австрию. Однако их общение с Шушнигом было не опосредованным, как с Дольфусом, а вполне личным: Отто фон Габсбург «тайно встречался с Шушнигом за границей». Одна из этих встреч прошла в швейцарском Айнзидельне. Но, как рассказал Отто фон Габсбург, он «встречался с ним и ранее».

При этом Шушниг проводил австрофашистскую линию почти столь же решительно, как Дольфус. И почти так же сопротивлялся гитлеровскому аншлюсу, опираясь на Муссолини, как и Дольфус, имея некие виды на Габсбургов так же, как и Дольфус.

Карл Шушниг. 1934

То есть Шушниг был, по сути, почти что вторым изданием Дольфуса.

И другого негитлеровского фашизма Дольфуса, призванного перегитлерить национал-социализм.

И заигрывания с Муссолини в надежде на то, что он спасет Австрию от Гитлера, используя свое влияние на фюрера.

И приглядывания к Габсбургам, делавшим ставку на австрофашизм, гораздо более удобный для них, чем фашизм гитлеровский.

При этом Шушниг был вынужден всё больше уступать Гитлеру.

Продолжая тем не менее в целом курс Дольфуса, Шушниг полностью отменил «закон о Габсбургах» — не только запрет на въезд представителей этого семейства в Австрию, но и запрет на занятие ими престола.

Сумев на какое-то время предотвратить поглощение Гитлером австрийского фашистского государства, Шушниг всё больше и больше впадал в зависимость от опекавшего его Муссолини. Но Муссолини мог только продлевать агонию австрийской фашистской государственности. В какой-то момент он сдал Австрию, склонившись перед величием немецкого рейха. Под давлением Гитлера Шушниг подал в отставку. 11 марта 1938 года канцлером стал Артур Зейсс-Инкварт. Аншлюс Австрии состоялся 13 марта.

Нелюбовь Гитлера к представителям династии Габсбургов обосновывалась целым рядом обстоятельств, в том числе излишне мягким, по мнению фюрера, отношением последних к евреям и славянам. К числу важнейших причин, порождавших негативное отношение Гитлера к Габсбургам, следует отнести его специфический антисемитизм. Гитлер очень серьезно относился к досужим сплетням о Ротшильдах как о главных банкирах Габсбургов.

На самом деле на начальном этапе Ротшильды действительно были банкирами Габсбургов. Сохранялась ли какая-то связь между Габсбургами и Ротшильдами к моменту, когда Европа из феодальной стала капиталистической и деньги Ротшильдов стали играть большее значение, чем принадлежность к невероятно сановитой семье Габсбургов?

Конечно же, капитализм резко поменял правила игры.

Но, во-первых, степень этой резкости не надо абсолютизировать.

А, во-вторых, нас сейчас интересует не содержание связи между реальными, а не конспирологическими Ротшильдами и Габсбургами, а фантазии Гитлера по поводу этой связи и ее неприемлемого для Гитлера конспиративного еврейского содержания. Такие фантазии мешали Гитлеру, строившему категорически антисемитский фашизм, позитивно воспринять менее примитивно антисемитские (хотя и не лишенные антисемитизма) разновидности фашизма. В том числе и австрофашизм Дольфуса — Шушнига — Муссолини — Габсбурга.

Справедливо ли перечисление всех этих четырех политических деятелей при обсуждении австрофашизма? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, разберем все существовавшие связи в рамках данной четверки.

Шушниг и Муссолини. 1935

Связь Дольфуса и Шушнига с Муссолини была предельно прочной. Что касается связи между Габсбургами и Муссолини, то ее прочность ничуть не меньше. Дуче видел в поддержке Габсбургов возможность дополнительно легитимировать свою власть. Он даже предлагал матери Отто фон Габсбурга Зите Бурбон-Пармской скрепить отношения браком между Отто и итальянской принцессой. Однако этот брак так и не состоялся. Муссолини должен был учесть степень неприятия Гитлером и Отто фон Габсбурга, и австрофашизма. Муссолини фактически сдал Шушнига так же, как он отказался от Габсбургов. И как потом он сдавал всё и всех подряд под напором Гитлера.

Итак, мы установили, что, во-первых, австрофашисты Дольфус и Шушниг, — предельно зависимые от Муссолини и находившиеся с ним в самых близких идеологических и политических отношениях, — были близки к Отто фон Габсбургу. Одного этого было достаточно, чтобы Гитлер его возненавидел.

Что, во-вторых, семья Отто фон Габсбурга находилась в прочных отношениях с Муссолини и делала серьезные ставки на самого дуче и на итальянский фашизм.

И что, наконец, в-третьих, и Отто фон Габсбургу, и всему габсбургианскому сообществу по многим причинам были неизмеримо милее фашизмы австрийского, итальянского или испанского образцов — вполне лояльные к католицизму, а значит, и к универсальной католической Европе, идея которой теснейшим образом связана с Габсбургами, — чем чуть ли не антикатолический нацизм Гитлера.

Таким образом, австрофашизм и впрямь можно назвать австрофашизмом имени той четверки, которую мы сейчас рассмотрели, — Дольфуса, Шушнига, Муссолини и Отто фон Габсбурга.

Аншлюс. Грац. Март 1938 года

Незадолго до того, как был осуществлен аншлюс Австрии, агенты Гитлера перехватили письмо от Отто фон Габсбурга к Шушнигу. В письме Отто фон Габсбург заявлял, что в эти трудные времена охотно примет на себя полномочия канцлера. Это письмо стало для Гитлера поводом заявить Муссолини, что Австрия совместно с Чехословакией готовится напасть на Германию. После чего и был осуществлен аншлюс.

Операция нацистов по захвату Австрии 1938 года носила кодовое название «Отто». Одно это говорит о том, что Гитлер считал Отто фон Габсбурга своим наиопаснейшим конкурентом. Захватив власть, Гитлер выдворил из страны Габсбургов как ненужный ему политический раздражитель и вновь восстановил «закон о Габсбургах».

Отто фон Габсбург эмигрировал в США. Добавим, что его менее удачливые близкие родственники, дети Франца Фердинанда Габсбурга — того самого, с убийства которого началась Первая мировая война, — оказались в фашистских концлагерях.

Надо отметить, что такой поворот в судьбе Отто фон Габсбурга, Дольфуса, Шушнига и других позволил этим австрофашистам и еврофашистам, исповедовавшим менее антисемитскую, квазимуссолиниевскую фашистскую веру, выступить в роли жертв гитлеровского нацизма. Муссолини не успел выступить в роли такой жертвы, потому что его повесили. И он всё-таки сопротивлялся американцам. Габсбурги же были для американцев очень удобны. А поскольку американцам в связи с началом холодной войны и большим влиянием просоветских коммунистов в Западной Европе нужно было обзавестись какой-то новой фашистской идеологией, то ничего удобнее австрофашизма, еврофашизма, он же неофашизм габсбургианского образца, для них не было. И они сделали ставку на этот образец, навязав его нацистам Европы после их поражения во Второй мировой войне.

Дольфус и Муссолини на пляже

Так называемая черная аристократия была очень нужна для развертывания данной новой мягкой неофашистской модели, выдаваемой чуть ли не за антифашистскую. А как же? Ведь ее исповедуют аж «жертвы гитлеровского режима»! К числу таких «жертв» были отнесены не только Отто фон Габсбург, но и такой матерый нацист, как Отто Штрассер, один из лидеров левого крыла национал-социалистической партии, младший брат Грегора Штрассера. Грегор Штрассер был совсем уж важной фигурой в гитлеровской НСДАП. Он был одним из основателей этой партии, человеком, пользовавшимся в ней не меньшим уважением, чем сам Гитлер. Слишком большое влияние Грегора в НСДАП сильно тревожило Гитлера. Грегор Штрассер был убит 30 июня 1934 года во время так называемой ночи длинных ножей. А Отто Штрассер бежал от Гитлера в эмиграцию.

Вот вам и повод говорить о Штрассерах как о жертвах Гитлера. Удалось бы руководителю СА Эрнсту Рему, вступившему в конфликт с фюрером, спастись и эмигрировать, — и его бы представили в виде такой жертвы. Потому что, повторяем, нужно было объединять недобитых фашистов против СССР. Этих недобитков собирали по всему миру. Их нельзя было собирать, не отрекомендовав в качестве чего-то аж антигитлеровского. Слишком велика была ненависть народов Европы к Гитлеру. А тут еще обсужденный выше антисемитский фактор. Гитлер яро ненавидел Габсбургов по причине своего антисемитизма? О’кей, тогда их можно выдавать чуть ли не за жертв холокоста.

Кстати, то же самое — с Бандерой или с румынскими фашистами. Их всех надо было сделать жертвами Гитлера. Бандера просидел сколько-то времени в гитлеровском лагере в условиях особого комфорта? Он тоже жертва гитлеровского режима.

Формировался, повторим еще раз, и новый фашизм, удобного для США типа, и этот миф о жертвах нацистского режима, являвшихся отпетыми фашистами, но подлежавших легитимации в условиях запроса на антисоветский фашизм, — вполне, как выяснилось, совместимый с западной демократией.

Вот в какую обойму стал встраиваться Отто фон Габсбург в послевоенные годы. И он блестяще осуществил это встраивание, участвуя в важнейшем процессе перевода фашизма на новые рельсы, необходимость которых обусловливалась разгромом Гитлера, Нюрнбергским процессом, памятью об ужасах гитлеризма. Всё это не позволяло перейти от поношения фашизма к его восхвалению в короткий исторический срок. США и их союзникам для борьбы с СССР и коммунизмом нужен был новый фашизм, причем такой, который можно было в какой-то степени представить в качестве чуть ли не жертвы Гитлера. Этот фашизм и был вытащен на политическую поверхность — при существенном содействии Отто фон Габсбурга.

Трудно разобраться в хитросплетениях, осуществлявшихся врагами СССР в эпоху холодной войны, — во всех произведенных этими врагами правых и ультраправых переворотах, скрывавших их фашистское существо за разного рода масками, в так называемой стратегии напряженности и покровительстве, позволившем бандеровцам стать серьезным фактором европейской политики, — без обсуждения некоей реформы фашизма, проведенной самими фашистами (в том числе и оставшимися на свободе эсэсовцами) под чутким кураторством Запада. Именно эта реформа фашизма, сопровождавшаяся лицемерным отказом реформаторов от гитлеровских перегибов в вопросе о евреях, от гитлеровской ненависти к англосаксам, позволила Западу представлять реформированных фашистов чуть ли не в качестве ревнителей демократии.

Вот почему необходимо с особой настойчивостью указывать на то, что конфликт Габсбургов и их политических сторонников (Дольфуса, Шушинга и др.) с гитлеризмом вообще и лично с фюрером Третьего рейха Адольфом Гитлером — это не конфликт антифашистов с фашистами, а конфликт ревнителей двух фашистских проектов — австрийского и великогерманского. Отрицаемое на уровне пропаганды и публицистики, данное утверждение является исторически несомненным. Об этом свидетельствует слишком многое.

Да, габсбургианцы и гитлеристы конфликтовали по целому ряду причин. Но разве представители одной идеологии или двух близких идеологий не могут беспощадно воевать друг с другом за власть, за форму реализации своих идеологических представлений?

Между Отто фон Габсбургом и Адольфом Гитлером шла именно такая война. Пушкин говорил о конфликте между Россией и Литвой: «Это спор славян между собою». Перефразировав Пушкина, можно сказать, что острейший спор между Отто фон Габсбургом и Гитлером — «это спор наци между собою», это конкуренция за право реализовывать свой фашистский проект.

Именно в силу такой конкуренции находившийся в эмиграции Отто фон Габсбург не хотел прихода Гитлера к власти в Австрии, имея на нее свои — австрофашистские, а не германо-нацистские — виды. А Гитлер, опасавшийся возможности восстановления Австро-Венгерской монархии, по этой же причине смертельно ненавидел Отто фон Габсбурга, отстаивавшего другую разновидность фашизма, настаивавшего на иной геополитической версии формирования фашистской Европы, и, наконец, являвшегося фашистским политическим конкурентом Гитлера. Как мы видим, оснований для ненависти было предостаточно. И все они не имели ничего общего с ненавистью фашиста Гитлера к антифашисту Габсбургу. Налицо очевидным образом ненависть одного фашиста к другому.

Можно начать рассматривать и более глубокие уровни этого «спора между своими» и обсуждать отличия Габсбургов от Гогенцоллернов или даже Габсбургов от Гогенштауфенов, на которых ориентировался Гитлер.

Гогенцоллерны — это германская династия, родоначальником которой был некий швабский граф Тассилон. Так, по крайней мере, говорится в одном из преданий. В другом предании говорится о том, что Гогенцоллерны происходят от швабского герцогского рода Бурхардингов. В любом случае, не вдаваясь в детали, ограничимся констатацией того, что Гогенцоллерны — это некий швабский род, имеющий несколько ветвей. Что правившие в Германии Гогенцоллерны собирали германский имперский рейх, опираясь на Бранденбург и Прусское королевство. И что императорами Германии Гогенцоллерны были достаточно недолго — с 1871 года, когда была разгромлена Франция, до 1918 года, когда Германия проиграла Первую мировую войну.

Гитлер не мог начать восхвалять династию, столь позорно проигравшую мировую войну. Кроме того, сказавши А, то есть начав восхвалять Гогенцоллернов, пришлось бы сказать и Б, восстанавливая власть этой непопулярной проигравшей династии. При том, что конкретные претенденты на престол были, что называется, на слуху. Гитлер никому не собирался отдавать власть. И поэтому всегда уклонялся от восхваления Гогенцоллернов. С удовольствием при этом восхваляя другую имперскую династию, Гогенштауфенов.

Гогенштауфены были для Германии не злобой дня, как Гогенцоллерны, а славными делами давно минувших дней. Они правили в Священной Римской империи в XII–XIII веках. Их приход к власти был ознаменован борьбой с так называемой папской партией, она же — вторая династия Вельфов, являвшаяся ветвью итальянского дома Эсте.

Эсте — это одна из древнейших княжеских итальянских фамилий, в течение длительного времени поддерживавших папу римского.

Наиболее известным конфликтом между Гогенштауфенами и второй династией Вельфов, он же — конфликт между гибеллинами и гвельфами, являются войны Фридриха II Гогенштауфена, в правление которого столкновение между Священной Римской империей и папством достигло предельного накала.

Ватикан неоднократно отлучал Фридриха II, именовал его Антихристом. А Фридрих II считал себя новым Константином Великим, преемником царя Давида, наместником Бога на земле и повелителем мироздания. Фридрих II был одним из самых образованных людей своего времени.

Впрочем, наибольшим уважением у Гитлера пользовался даже не Фридрих II, а Фридрих I, он же — Фридрих Барбаросса. Не случайно Гитлер назвал свой план нападения на Россию «планом «Барбаросса», проведя аналогию между своей военной кампанией и тем третьим крестовым походом, который возглавил этот германский император.

Не испытывая никакого желания вдаваться в оккультные подробности, всегда сомнительные в силу их использования разного рода фантастами и конспирологами, отметим, что тяготение нацистских руководителей к оккультизму само по себе является несомненным фактом. Любое углубление в проблему этой приверженности чревато переходами из сферы несомненного в сферу сомнительного. Тут нет места каким-либо утверждениям. Тут по поводу всего следует говорить «по-видимому».

По-видимому, Гитлер считал себя реинкарнацией (то есть новым воплощением) Фридриха Барбароссы.

По-видимому, он считал, что Фридрих Барбаросса был владельцем некоего святого копья, оно же копье, которым, согласно Евангелию от Иоанна (19:31−37), римский центурион пронзил Иисуса Христа. Более подробно погружаться в этот сюжет — значит, отвлекаться от основного содержания рассматриваемой темы.

Всё, сказанное выше, необходимо обсуждать лишь постольку, поскольку оно проливает свет на отношения между Гитлером и Отто фон Габсбургом.

Как должен относиться человек, уверенный в том, что он является новым воплощением Фридриха Барбароссы, то есть по сути императором династии Гогенштауфенов, к реальному Габсбургу, наследующему всё, что связано с этой очень могучей династией императоров Священной Римской империи, императоров Австро-Венгерской империи и т. д.

Ну, не может воплощенный Гогенштауфен любить реального Габсбурга. Даже если этот Габсбург разделяет его фашистские идеологические воззрения. Муссолини может любить Габсбургов. И по причине отсутствия конфликта интересов (Муссолини безразлична судьба Австрии), и по причине отсутствия глубинных оккультных мотивов для нелюбви к ним. У Муссолини всего этого нет, а у Гитлера есть. Поэтому Габсбурги дружат с Муссолини и не дружат с Гитлером.

Такой экскурс в историю необходим нам для того, чтобы отмести пустопорожнюю болтовню о демократизме Отто фон Габсбурга. Отто фон Габсбург был прочно связан с австрофашистами и Муссолини, и являлся представителем европейского фашизма отличного от немецкого образца. Его иронически-расслабленные рассуждения о благе демократии могут выдавать за чистую монету только очень наивные и неосведомленные журналисты. Или же — пиарщики Отто.

Раз уж мы обсудили и Гогенцоллернов, и Гогенштауфенов, необходимо сказать хотя бы несколько слов о Габсбургах.

Габсбурги — это одна из самых могущественных монархических династий Европы. Она особо знаменита, поскольку Габсбурги действительно стремились объединить Европу под своей эгидой на католических основаниях. Больше всего в этом преуспел вышеупомянутый Карл V Габсбург, один из крупнейших государственных деятелей Европы первой половины XVI века.

На пути реализации претензий Габсбургов встала католическая Франция, противопоставившая этим габсбургским панъевропейским имперским претензиям свои национальные и даже сверхдержавные интересы. Европа была очень долго раздираема данным конфликтом интересов. Ревностные французские католики, такие как лотарингские герцоги Гизы, были убеждены, что во имя торжества интересов католицизма Франция должна подчиниться Габсбургам, находившимся с Гизами и в родственных связях, и в тесном союзе, вытекающем из общего накаленного католицизма. Тень Габсбургов столетиями нависала над Европой. И продолжает нависать над ней.

Именно наличие такой тени порождает особое значение Габсбургов в панъевропейских начинаниях. Потому что если когда-нибудь Европа объединится под чьей-то монархической эгидой — что крайне маловероятно, хотя и не исключено, — то это будет именно эгида Габсбургов.

Отто фон Габсбург и Панъевропейский союз

В США Отто фон Габсбург сблизился с графом Рихардом Куденхове-Калерги, автором проекта создания объединенного европейского государства — Пан-Европы.

Отто фон Габсбург и Рихард Куденхове-Калерги

Иногда утверждается, что одно только это сближение Отто фон Габсбурга с таким патентованным демократом, каковым считается Куденхове-Калерги, неопровержимо свидетельствует о демократизме самого Отто. Не будем забегать вперед и сходу опровергать демократизм Куденхове-Калерги. Но сразу же — во избежание превращения подобных утверждений в нечто политически несомненное — укажем на то, что сам Куденхове-Калерги, а не его демонизаторы, в своей автобиографии «Жизнь за Европу» указывает на то, что в 1933 году Бенито Муссолини официально пригласил его в Рим, где они и встретились. Якобы Куденхове-Калерги был запрещен въезд в Италию (как он узнал пару лет спустя), так как он был в списке «антифашистов». Но поскольку его пригласил лично Муссолини, то он смог въехать в эту страну.

Муссолини, как и Гитлер, очень чутко реагировал на мнение своих соратников. Если эти соратники, подозревавшие дуче в симпатиях к враждебным силам, внесли Куденхове-Калерги в список персон нон грата, то сам Муссолини десять раз подумал бы, стоит ли ему вмешиваться и оказывать поддержку тому, кто назван врагом его же соратниками. И если Муссолини это сделал, значит, он имел на это особые основания. А наличие таких оснований опровергает утверждение о патентованном и безусловном демократизме Куденхове-Калерги. Был бы он таким патентованным и безусловным демократом, не стал бы дуче так хлопотать о встрече с фигурой, заведомо неинтересной для него по причине ее категорической и безусловной приверженности демократии. Обратив внимание на это обстоятельство, обсудим подробнее и самого Куденхове-Калерги, и связь между ним и Отто фон Габсбургом.

Вся жизнь, начиная с эмиграции в США, Отто фон Габсбурга — сохранявшего верность своему, поддерживаемому американцами, мягкому австрофашизму, он же еврофашизм, чьи создатели хотели перегитлерить национал-социализм, — определяется его сближением с этим графом, сыгравшим весьма существенную роль в построении единой Европы. Но кто же такой этот двойник Отто фон Габсбурга, он же граф Рихард Николаус Куденхове-Калерги?

Рихард Куденхове-Калерги

Рихард Николаус Куденхове-Калерги — австрийский политик, публицист, один из идеологов создания единой Европы. Он является основателем Панъевропейского союза — общественно-политического движения, выступающего за объединение Европы. Этот Панъевропейский союз не просто обсуждал планы и проекты европейского объединения. Он оказал самое непосредственное влияние на создание реальной объединенной Европы. А Куденхове-Калерги занимал в Панъевропейском союзе ведущее положение, действуя в связке с интересующим нас Отто фон Габсбургом.

Отец Рихарда Куденхове-Калерги граф Генрих фон Куденхове-Калерги играл важную роль в отношениях между Австро-Венгерской империей и Японией. Он являлся официальным представителем Австро-Венгрии в Японии. Проживая в Японии, граф Генрих женился на японке Мицуко (Мицу) Аояме. Мицуко стала одной из первых японок, эмигрировавших в Европу.

Отцом Мицуко был токийский торговец антиквариатом и маслами Кихати Аояма. 18-летняя Мицуко и Генрих Куденхове-Калерги познакомились в результате несчастного случая, случившегося с графом Генрихом. Графа сбросил конь, и он получил достаточно тяжелую травму. Инцидент произошел рядом с антикварным магазином отца Мицуко. Мицуко так трогательно заботилась о пострадавшем графе, что он без памяти влюбился в нее и сделал графиней Куденхове-Калерги. При этом Мицуко крестилась в токийском католическом костеле и взяла себе имя Мария Текла.

В 1896 году граф Генрих и его экзотическая жена переехали из Японии в Европу. К этому моменту у них уже было двое детей, одним из которых был Рихард Куденхове-Калерги.

В Европе у Генриха и Мицуко родилось еще пятеро детей.

При этом Мицуко, переехав в Европу и обустроившись в поместьях графа Куденхове-Калерги, установила в своем новом европейском доме строгие японские порядки. В доме Генриха говорили на нескольких языках, но Мицуко почти не знала немецкого и общалась в семейном кругу преимущественно по-японски. Став художницей, она рисовала картины в японском стиле. Перейдя формально в католицизм — сохраняла приверженность буддизму.

Граф Генрих умер в 1906 году, и Мицуко стала одна управлять поместьями Генриха и воспитывать своих многочисленных детей. Мицуко была очень известна в Европе. Она блистала в венском высшем свете, была его особой знаменитостью.

Когда говорят о безусловной демократичности Куденхове-Калерги, то указывают, в частности, на то, что его отец Генрих явно симпатизировал главному идеологу сионизма Теодору Герцлю. На самом деле симпатию к сионизму испытывали и те, кто хотел избавить Европу от евреев, и прогабсбургски настроенные круги, которые всегда покровительствовали определенным элитным еврейским группам. А именно тем группам, которые были уверены, что империя Габсбургов является гораздо меньшим злом, чем появление в случае ее распада новых независимых государств, каждое из которых было бы заряжено собственным национализмом. Сделав такую заметку на полях, следует продолжить рассмотрение всего того, что реально связано с идеологией Куденхове-Калерги и его родовой историей.

Куденхове — это старинный брабантский, то есть нидерландский, дворянский род. Дворянство было пожаловано основателю рода Куденхове в 1099 году за участие в крестовом походе.

Дед Рихарда Куденхове-Калерги женился в 1857 году на Марии Калерги. Она была дочерью Марии Калергис. Мария Калергис — знаменитая польская пианистка и покровительница искусств, дочь героя Бородинского сражения графа Федора Карловича Нессельроде и племянница канцлера Российской империи Карла Васильевича Нессельроде. Отметим, что Нессельроде — немецкий графский род, весьма известный в России. Что касается матери Марии Калергис, то она была полькой, сестрой камергера двора русского императора Александра I.

Мария Калерги вышла замуж за дипломата Франца-Карла Куденхове. Их сын, уже известный нам граф Генрих, получил право на соединение отцовской и материнской фамилий. Так возник род Куденхове-Калерги.

Интересующий нас Рихард Куденхове-Калерги — отец которого Генрих, кстати, владел шестнадцатью языками, — получил блестящее образование в Вене.

В 1922 году Рихард Куденхове-Калерги основал Панъевропейский союз, в числе членов которого были выдающиеся люди своего времени: Альберт Эйнштейн, Томас Манн, Аристид Бриан, Конрад Аденауэр. Членство в Панъевропейском союзе таких великих гуманистических мыслителей, как Эйнштейн и Томас Манн, казалось бы, является неопровержимым свидетельством антифашистской сущности этого союза.

Но в 1922 году, когда Европа еще не опомнилась от кровавой мировой бойни, любая идея такого объединения европейских государств, которое не допустит новой мировой войны (которая между тем назревала), должна была быть воспринята «на ура» всеми гуманистами и была ими так воспринята. Основоположником идеи объединения Европы во имя вечного мира был великий немецкий философ Иммануил Кант, сформировавший ее в своем трактате «К вечному миру». Эта мечта по вечному миру истерзанной войнами Европы не могла не быть поддержана всеми гуманистами своего времени.

Вопрос о том, каково будет оно, это общеевропейское государство, каким содержанием оно будет наполнено, в то время еще не стоял на повестке дня. Подразумевалось, что это государство может быть наполнено только благородным гуманистическим содержанием. А поскольку обсуждение реального наполнения было очень расплывчатым, то каждый из двух тысяч делегатов, основавших Панъевропейский союз, имел полное право вкладывать в него свое содержание. При том, что мировая империя Габсбургов, например, тоже была своего рода Панъевропейским союзом. И им же была Европа, завоеванная Гитлером…

Но вернемся к Куденхове-Калерги.

В том же 1922 году, когда был основан Панъевропейский союз, Куденхове-Калерги стал членом венской масонской ложи Humanitas. Ложу эту он вскоре покинул, но связи со своими братьями сохранил.

После прихода Гитлера к власти Панъевропейский союз был запрещен, а произведения Куденхове-Калерги внесены в список книг, подлежащих сожжению. Причины такого отношения к Панъевропейскому союзу были обсуждены нами достаточно подробно. Гитлер не хотел объединять Европу иначе как под собственной эгидой. И любые другие планы ее объединения — как австрофашистские, так и демократические — были ему одинаково чужды.

Как и Отто фон Габсбург, Куденхове-Калерги, являясь ревнителем плана объединения Европы, альтернативного гитлеровскому, стал врагом Гитлера. Как и Отто фон Габсбург, Куденхове-Калерги, будучи таким противником Гитлера, эмигрировал в США, где и сблизился предельно с Отто фон Габсбургом, ставшим активнейшим членом Панъевропейского союза.

Забегая вперед, скажем, что идеи Куденхове-Калерги стали приобретать реальную силу к 1943 году, когда в Нью-Йорке состоялся очень мощный Пятый конгресс Панъевропейского союза. И что они полностью приобрели не утопический, а реальный политический характер в 1946 году, после того как Куденхове-Калерги вернулся в Европу. Тогда Уинстон Черчилль выступил в Цюрихском университете со знаменательной речью, в которой говорилось о необходимости создания Соединенных Штатов Европы. Эта речь была написана под прямым влиянием идей и текстов Куденхове-Калерги, с которым Черчилль ранее встречался. Сам Куденхове-Калерги упоминался в цюрихской речи Черчилля как тот, кому «многим обязан Панъевропейский Союз», который, в свою очередь, «многое сделал на пути к созданию Соединенных Штатов Европы».

Флаг Панъевропейского союза

Роль Куденхове-Калерги в объединении Европы действительно весьма существенна. При этом многие противопоставляют проект объединенной Европы Куденхове-Калерги, она же Пан-Европа, как проект демократичный и позитивный, — нацистскому проекту насильственного объединения Европы под эгидой гитлеровской Германии. И это действительно очень разные проекты. Но так ли демократичен проект Куденхове-Калерги? Для того чтобы ответить на этот вопрос, надо не только присмотреться к процессу реального объединения Европы, но и вчитаться в сочинения Куденхове-Калерги.

В выпущенном в 1923 году манифесте «Пан-Европа» Куденхове-Калерги заявлял, что у Европы есть некий общий христиано-эллинский «корень», и что именно наличие этого корня позволяет говорить о возможности создания единой европейской нации. Ту единую Европу, которую он намеревался создать, Куденхове-Калерги называл шестым проектом европейского объединения. Первым таким проектом, по его мнению, была империя Александра Македонского (этот проект Куденхове-Калерги называл «эллинским»). Вторым проектом — империя Юлия Цезаря («римский» проект). Третьим — империя Карла Великого («германский» проект). Четвертым — империя папы Иннокентия II («папский» проект). Пятым — империя Наполеона I («французский» проект). И, наконец, шестым и последним проектом должна была стать будущая Европа, которую предлагал строить Куденхове-Калерги.

Флаг Европейского союза

Куденхове-Калерги противопоставлял родству по крови, к которому он относился сугубо отрицательно, родство по духу. Именно это родство должно было, по его мнению, сформировать единую «европейскую нацию» как духовную общность, имеющую общих духовных учителей.

В 1925 году Куденхове-Калерги опубликовал книгу «Практический идеализм», в которой он обосновывал духовное лидерство иудаизма в европейской цивилизации. Понятно, почему при таких заходах Гитлер был смертельным врагом Куденхове-Калерги. Однако можно ли построить на основе «Практического идеализма» Куденхове-Калерги демократическую Европу — это большой вопрос.

Для Куденхове-Калерги христианство являлось лишь вторым изданием иудаизма, а подлинными духовными родоначальниками христиан он считал ессеев и иудеев-александрийцев. Куденхове-Калерги утверждал, что этическое доминирование китайцев на Востоке дополняется этическим доминированием иудеев на Западе. Превосходство евреев по уму и этическому отношению к миру, по Куденхове-Калерги, предопределено ходом мировой истории. Евреи на протяжении всей истории подвергались гонениям и через эти гонения очищались от слабых элементов, превратившись в конце концов в нацию вождей.

Куденхове-Калерги заявлял, что из общего европейского «человечества количества» выделяются две особые «расы качества». Эти люди, по Куденхове-Калерги, верят «в свою высшую миссию, в свое превосходство по крови» (тут Куденхове-Калерги отходил от обычно утверждаемого им примата духа над кровью), «в человеческие различия по рангу». Две эти расы — «аристократия крови» (вот откуда взаимная горячая привязанность графа Куденхове-Калерги и Отто фон Габсбурга) и «еврейство» («аристократия мозга»). В этих двух «расах» Куденхове-Калерги видел «ядро аристократии будущего». Идеолог объединенной Европы высоко оценивал еврейских социалистических вождей и Троцкого, которого настойчиво рассматривал именно в контексте его национальности. (Упомянул один раз Куденхове-Калерги и Ленина, охарактеризовав его как представителя «провинциального мелкопоместного дворянства».)

Энгельберт Райнеке. Присуждение премии Куденхове-Калерги Колю в Бонне. Выступает Отто фон Габсбург. 2004 год

Людьми будущего, заявлял Куденхове-Калерги, станет «евразиатско-негроидная раса, внешне похожая на древних египтян». При этом характерно, что «предтечей планетарного человека будущего в современной Европе» европейский идеолог называл «русского в качестве славянско-татарско-финского метиса». Своеобразными людьми будущего евроазиатско-негроидной расы, как уже говорилось, по мнению Куденхове-Калерги, будет управлять прослойка, ядро которой составят аристократы и евреи.

Такие взгляды Куденхове-Калерги и связи этого европейского идеолога с Полом Варбургом, Бернардом Барухом и другими представителями западной элиты позволяют очень по-разному трактовать его концепцию объединенной Европы. Отказываясь от конспирологических трактовок и не пытаясь, в отличие от многих, рассматривать Куденхове-Калерги как демоническую фигуру, мы считаем необходимым проблематизировать его демократизм, коль скоро под демократизмом понимается антиэлитарность и равенство людей вне зависимости от их принадлежности к тому или иному народу.

В каком-то смысле вышеописанные идеи Куденхове-Калерги объясняют его союз с Отто фон Габсбургом. Для которого самое важное — чтобы была элита, и чтобы эта элита господствовала. И у которого, в силу его принадлежности к роду Габсбургов, нет такой ненависти к евреям, которая имела место у Гитлера.

Следует особо оговорить, что Габсбурги на протяжении веков опекались именно теми иезуитами, которые особо активно формировали украинство. Не желая демонизировать и иезуитов, одинаково чураясь конспирологических версий еврейского и иезуитского мировых заговоров, мы не можем не обратить внимание на особое отношение иезуитов к евреям. И на то, что в этом отношении сочетаются два начала — иезуитский фундаментальный антисемитизм и иезуитское стремление перетянуть евреев на свою сторону, создав внутри еврейства особую элитную касту, подконтрольную иезуитам и глубоко презирающую еврейские народные массы.

Характерным примером иезуитской работы в еврейской среде являлось всё то, что связано с деятельностью Якова Франка. Франк объявил себя еврейским мессией и создал секту, находившуюся в конфликте с другими еврейскими ортодоксальными общинами. Сначала Франк принял в Турции ислам и называл себя новым воплощением Шабтая Цви, основоположника саббатианства. А потом дважды обращался в католицизм. Он также одно время предлагал русскому духовенству принять его секту в православие. Но в конце концов секта Франка приняла католицизм. Исследователи франкизма утверждают, что вся семья Збигнева Бжезинского является франкистской и что с этим связано особо негативное отношение Бжезинского к государству Израиль.

В силу вышесказанного мы, не имея возможности в данной работе детально обсуждать эту причудливую тематику, настаиваем на особых причинах связи Куденхове-Калерги с Отто фон Габсбургом и на том, что подобная связь просто не могла не опекаться иезуитами. А это, в свою очередь, как проблематизирует демократизм проекта, в котором слишком велика роль тандема Куденхове-Калерги — Габсбурга, так и позволяет иначе посмотреть на еврейский аспект данного проекта. Поскольку данный аспект у Куденхове-Калерги и Габсбурга слишком четко задан, причем не злопыхателями, а самими авторами, то, как говорится, из песни слов не выкинешь. А вот каково настоящее значение этих слов — это отдельный вопрос.

Антисемитизм Гитлера и идеи Куденхове-Калерги, соединенные с габсбургианством, конечно, несовместимы. Но вопрос о том, совместимы ли эти идеи с австрофашизмом, — более сложен. Не было бы этой совместимости — Муссолини не приглашал бы Куденхове-Калерги в Италию. А Отто фон Габсбург не увлекался бы Куденхове-Калерги.

Мы уже указали на то, когда именно идеи Куденхове-Калерги начали обретать реальную силу. Но в связи с особой сложностью и важностью рассматриваемой нами темы необходимо оговорить некоторые хронологические детали, описав события, предшествовавшие этому обретению, и завершив анализ европейского проекта Куденхове-Калерги.

В своем манифесте «Пан-Европа» Куденхове-Калерги призывал европейцев объединиться перед лицом подстерегающих их угроз: новой мировой войны, экономической гегемонии США и российской экспансии.

Спустя три года после опубликования манифеста, в 1926 году, в Вене состоялся Первый конгресс Панъевропейского движения, на который съехались две тысячи представителей 24 народов Европы.

Черный интернационал: Габсбург, бандеровцы и др. — «Украинство…» Глава V (Продолжение)