ОГЛАВЛЕНИЕ

Митинг в Киеве на 100-летие Степана Бандеры

Всеукраинское объединение «Свобода» — одна из наиболее одиозных политических сил современной Украины. Эта националистическая организация вполне откровенно заявляет о своей фашистской природе, а ее внутренние порядки носят авторитарный характер.

Возглавляющий «Свободу» Олег Ярославович Тягнибок — один из руководителей партии со дня ее основания — прошел длинный политический путь от лидера студенческого братства вуза до депутата парламента и руководителя крупнейшего объединения националистов Украины.

Тягнибок принадлежит к роду, из которого вышла целая плеяда грекокатолических священников, окормлявших в разные исторические периоды высшее руководство украинских националистов. Эти грекокатолические священники последовательно вели борьбу как против православия, поддерживавшего у части населения Галичины русское самосознание, так и против любого русского влияния на жителей Украины вообще. Они в разной степени пострадали от советской власти, двое из них вошли в число первых в истории 28 священников Украинской грекокатолической церкви (УГКЦ), причисленных к лику блаженных (беатифицированных) Иоанном Павлом II.

Что представляет собой руководимая Тягнибоком партия, которая сыграла столь существенную роль в государственном перевороте, осуществленном на Украине в 2014 году?

Всеукраинское объединение «Свобода»: символика и партийная программа

Символика «Свободы» — размещенная на голубом фоне кисть руки золотого цвета с тремя выпрямленными пальцами: указательным, средним и безымянным — это стилизация под аутентичный трезубец киевского князя Владимира. Лозунг партии: «Мы — Украинцы. Мы — в своей, Богом данной стране. Даруй нам, Боже, победу, чтобы стать творцами Великой Державы». А в качестве политической цели «Свобода» декларирует «построение мощного Украинского Соборного государства на принципах социальной и национальной справедливости».

Программа партии базируется на беспроигрышных популистских требованиях: обеспечить социальную справедливость, ужесточить требования к властным структурам и должностным лицам, открыть социальные лифты для талантливой молодежи, изменить избирательное и административное устройство, чтобы снизить возможности властных злоупотреблений.

Большое место в программе отведено построению устойчивой экономической и прежде всего — энергетической системы, с приоритетной целью — обеспечить независимость Украины от российских энергоресурсов. Программа также включает, например, пересмотр итогов приватизации 1990-х годов, ограничение на владение землей для иностранных граждан и другие решения в области экономики и народного хозяйства, призванные обеспечить Украине максимально возможный экономический суверенитет.

Значительную часть документа занимает план конкретных действий по «восстановлению исторической справедливости и преодолению последствий оккупации» (речь, конечно, идет о российской оккупации), включая:

 публичный судебный процесс над коммунизмом;

 требования к России выплатить компенсации за оккупацию;

 признание организаций ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) субъектами национально-освободительной войны.

Кроме того, в программе говорится о «сохранении идентичности и развитии культуры». В частности, о «создании единой Украинской поместной церкви с центром в Киеве». То есть речь идет ни больше ни меньше как об объединении всех христианских церквей под одной административной крышей, сформированной, очевидно, «Свободой». И о последующей делегитимации тех, кто не согласится подчиниться.

Учитывая, что «Свобода» состоит преимущественно из грекокатоликов и всячески помогает УГКЦ, а руководство УПЦ так называемого Киевского Патриархата неоднократно заявляло о готовности подписать унию с УГКЦ, нетрудно догадаться, что направлен этот пункт против Украинской Православной церкви Московского Патриархата.

Программа «Свободы» предполагает также всестороннее ужесточение языкового законодательства и, по сути, направлена на дискриминацию любого языка, кроме украинского (в реалиях современной Украины дискриминируемым языком, очевидным образом, оказывается прежде всего русский). А еще она предполагает лишение лицензий СМИ, нарушающих языковые требования или осуществляющих трудноформализуемую «антиукраинскую пропаганду».

Все это сдобрено заклинаниями о необходимости построения «европейского украиноцентризма». Построить его планируется посредством разрыва всех отношений с СНГ, ЕЭП и ЕврАзЭС, заключения международных соглашений о сотрудничестве с государствами «Балто-черноморской геополитической оси» и немедленного подписания военного союза с США и Великобританией — с последующим восстановлением с их помощью ядерного статуса и вступлением в НАТО.

Все эти цели недвусмысленным образом направлены против России.

Есть еще два кратких, но вполне конкретных раздела программы, без описания которых наше представление о том, какие задачи ставит перед собой «Свобода», будет неполным.

Первый — «люстрация» чиновников, работавших на руководящих постах во времена СССР, то есть запрет на занятие ими государственных должностей.

Второй — отдельная целенаправленная работа по украинизации и дерусификации Крыма и Севастополя, подразумевающая ликвидацию там русского присутствия в каком бы то ни было виде. Этот пункт, введенный еще в 2004 году, не был скорректирован после того, как Крым в результате референдума стал российским.

В условиях супернакаленной антироссийской информационно-психологической войны, развернутой в последние годы, радикальная программа не только не мешает «Свободе» вести активную политическую деятельность, но и помогает получить поддержку части украинского населения. Причем поддержка эта наблюдается не только на западе страны — на «родных» территориях «Свободы», но и в центре, и даже на юге и востоке.

Здесь надо добавить, что поведение партии в публичном, медийном пространстве мягче ее внутренней политической повестки. Публично «Свобода» фокусируется в основном на «защите украинства и украинцев». Делается это для того, чтобы не отпугивать широкие слои населения и иметь возможность сохранять относительно респектабельный имидж, в том числе и на международном уровне. Одним из ключевых ходов «Свободы» в этом направлении стала смена названия — до 2004 года Всеукраинское объединение «Свобода» носило название «Социал-Национальная партия Украины», а до 1995 года — название «Социал-Националистическая партия Украины» (СНПУ).

Попробуем разобраться, что изменилось вместе со сменой названия, чем была организация изначально и чем она является на текущий момент.

Согласно собственной официальной историографии, СНПУ ведет отсчет своей деятельности с 13 октября 1991 года, когда во Львове прошел учредительный съезд, принявший решение о создании партии.

Ядром новообразованной партии выступили: силовое крыло «Народного Руха Украины» — «Варта Руха» («Стража Руха»), возглавляемая Ярославом Андрушкивом и Юрием Криворучко, львовское «Студенческое братство» во главе с Олегом Тягнибоком, организация украинской молодежи «Спадщина» («Наследие») под предводительством Андрея Парубия и украинская организация ветеранов войны в Афганистане. Все эти организации состояли преимущественно из молодых людей правых взглядов, имевших ту или иную боевую подготовку. А их лидерами в основном были студенты или выпускники Львовского медицинского института и одновременно члены «Варты Руха».

Лидеры объединившихся организаций создали «комитет уполномоченных» в качестве руководящего органа, куда вошли главы всех организаций. Самый старший из них, Андрушкив (38 лет), был избран председателем, а второй по старшинству, Криворучко (25 лет), — партийным идеологом.

Фундаментом партийной программы стали идеи Николая Сциборского — одного из создателей и основных идеологов ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ), автора концепта украинского фашистского государства — так называемой «Нациократии».

Политическая же теория и практика основывались на бандеровском опыте, в частности на работе Ярослава Стецько «Две революции», что определяло презрительное отношение членов организации как к украинским коммунистам, так и к вновь появившимся демократам (в том числе и национал-демократам из «Народного Руха»).

Здесь стоит рассмотреть чуть подробнее биографии тех, кто стоял у истоков «Свободы».

Лидеры полувоенной «Варты Руха» Криворучко и Андрушкив были знакомы задолго до создания организации. В конце 1980-х они работали участковыми психиатрами во Львовском психоневрологическом диспансере (отчего первое время СНПУ шутя называли «партией психиатров и их пациентов»). Андрушкив, помимо этого, с начала 1980-х вел во Львове подпольные занятия по каратэ и в связи с этим имел определенный авторитет и круг знакомых.

Ирина Фарион и Олег Тягнибок с боевиками батальона Сечь

Андрей Парубий совместно с несколькими студентами Львовского медицинского института создал в 1988 году Организацию украинской молодежи (ОУМ) «Спадщина». В ОУМ он занимался работой с подростками различного возраста, организовывал походы, выездные лагеря в Карпатах, уборку и уход за могилами солдат УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и сечевых стрельцов, проводил просветительские и развлекательные мероприятия. По внутренней легенде, бывший боец УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Михаил Ветров передал в руки организаторов «Спадщины» «Декалог украинского националиста» и несколько текстов Дмитрия Донцова — «духовного отца» (как именуют его все украинские националисты, как прошлые, так и нынешние) и ключевого идеолога украинского национализма, автора термина «творческое насилие». Изучение и торжественное принятие данных текстов и привело к созданию организации.

Надо сказать, что ни личность, ни идеи Донцова не фигурируют в официальных документах или материалах «Свободы». При этом его работы обсуждаются на форумах организации, верстаются и издаются в цифровом виде активистами районных отделений, а сам Тягнибок в интервью «Украинской правде» в 2004 году заявил: «Мы основываем нашу идеологию на трудах Михновского, Донцова, просто пытаемся их „осовременить“ к теперешним реалиям и условиям нашей жизни». В этом же интервью Тягнибок откровенно сообщил: «Наш кумир как политический деятель — Степан Бандера».

Но вернемся к «Спадщине». В отличие от многих детско-юношеских патриотических организаций Украины того периода, она, во-первых, стремилась к выработке неких мировоззренческих и организационных оснований с опорой на тексты Дмитрия Донцова. Во-вторых, члены «Спадщины» активно занимались единоборствами, в частности, так называемым боевым гопаком — мифологическим боевым искусством, которое причислено сегодня украинским правительством к категории «национальных боевых искусств». Участвовала организация и в силовых акциях, первой из которых стала охрана антисоветского митинга, проходившего в декабре 1988 (!) года.

Именно высокий уровень физической подготовки актива «Спадщины» и привел к тому, что она стала, по сути, силовым крылом СНПУ. Например, в 1993 году Парубий и активисты «Спадщины» помогли Тягнибоку ликвидировать либерально настроенную оппозицию в «Студенческом братстве Львова», буквально разгромив ее офис в национальном университете «Львовская Политехника». Члены «Спадщины» занимались охраной и безопасностью фактически всех партийных мероприятий. Они выделялись характерной униформой, сохранившейся по сей день. В 1995 году ОУМ «Спадщина» приняла непосредственное участие в создании Общества содействия Вооруженным силам и Военно-морскому флоту «Патриот Украины», во главе которого оказался Парубий. Данная организация, по сути, стала молодежным крылом СНПУ.

Что касается нынешней «Свободы», то в ее руководстве из активных в прошлом членов «Спадщины» помимо Олега Тягнибока на сегодня можно выделить двоих: Андрея Тягнибока (младшего брата Олега Тягнибока) и Леонтия Мартынюка, ключевого идеолога ОУМ «Спадщина», ставшего впоследствии ведущим политтехнологом «Свободы». Бытует мнение, что именно он предложил в 2004 году заменить двусмысленную партийную эмблему «Ідея Nації» на современное политически корректное изображение.

Первоначальная эмблема представляла собой монограмму из симметрично совмещенных заглавных букв «I» и «N» («Ідея Nації» — «Идея Нации»). Монограмма синего цвета изображалась на золотых партийных знаменах СНПУ, монограмма черного цвета стала символом «Патриота Украины» (молодежного крыла партии). Сегодня символ, выполненный в обратных цветах (золото на черном фоне), применяет «Патриот Украины» — отдельная военизированная организация, которая считает себя истинным правопреемником идеологии СНПУ. От нее, в свою очередь, эмблему унаследовал действующий на Донбассе карательный батальон «Азов» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Данный символ по своему начертанию сходен с руной «Вольфсангель» («волчий крюк»), которая, по мнению современных историков, изначально представляла собою защитный языческий оберег, охранявший владельца от «темных сил» и даровавший власть над оборотнем («вервольфом»). В XV веке какое-то время этот символ был на знамени горожан, оборонявшихся от наемников германских князей, и символом крестьянских восстаний.

В политической истории XX века «Вольфсангель» на первом этапе был символом Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), пока не был сменен введенной Гитлером правосторонней, обратной свастикой. Позднее он стал символом ряда нацистских военных структур, в том числе танковой дивизии СС «Рейх».

Но если присмотреться, то символ, используемый украинскими националистическими организациями, по пропорции элементов гораздо ближе к двум совмещенным и затем зеркально отраженным рунам «Зиг», которые, с легкой руки художника-графика гауптштурмфюрера СС Вальтера Хека (создавшего также эмблему СА), получив одобрение Гиммлера, стали художественной основой воинской эмблемы всей СС Третьего рейха.

Надо сказать, что столь прозрачные символические отсылки вкупе со столь же откровенными программой и уставом СНПУ на начальном этапе затруднили регистрацию партии (регистрация стала возможной лишь в 1995 году после очередного съезда, на котором устав и программа были приведены к виду, не противоречившему законодательству), а впоследствии не позволили получить поддержку широких слоев украинского общества. Партия долгое время пребывала, скорее, в роли некоего маргинального политического регионального «пýгала», чем в роли центра консолидации для недовольных текущим положением дел в стране.

Новая страница в истории этой партии началась после IX съезда СНПУ, состоявшегося 14 февраля 2004 года. На съезде, помимо «смены бренда» (СНПУ была переименована во Всеукраинское объединение «Свобода»), смены символа (монограмма, напоминающая руны «Зиг», была заменена на нынешнее изображение — стилизованный трезубец: кисть руки с тремя выпрямленными пальцами) и существенной переработки программы, сменилось руководство — председателем партии был избран Олег Тягнибок.

Тягнибок, как уже упоминалось выше, — политик, имеющий давние семейные грекокатолические корни и являющийся прямым наследником тех галицийских униатов, которые уже столетия ведут непримиримую войну против России — и метафизическую, и концептуальную, и классическую. Рассматривая роль Тягнибока и возглавляемой им организации в сегодняшней войне, направленной против России, необходимо иметь в виду, что он с раннего детства был пропитан духом галицийского национализма и тем самым — преисполнен ненависти к России.

Приглядимся к биографии этого политика.

Олег Тягнибок: корни

Олег Тягнибок родился в 1968 году во Львове. Его родители — медицинские работники.

Отец — Ярослав Васильевич Тягнибок — спортивный врач. Он возглавлял медчасть в Львовской школе-интернате олимпийского резерва, а позднее, в 1980-е годы, был главным врачом сборной СССР по боксу.

Что такое в советское время «главный врач сборной СССР»? Это человек, к которому система (в частности, КГБ) относится как к абсолютно благонадежному. Ибо главный врач сборной не только регулярно выезжает за рубеж (а неблагонадежных в советское время туда не направляли), но и имеет доступ к закрытой стратегической информации. Ведь данные о физическом состоянии членов сборной накануне и в момент международных соревнований — это сведения именно стратегического характера: любая «утечка» таких данных помогает соперникам точнее простроить стратегию борьбы за призовые места. Спортивным достижениям в СССР всегда придавалось огромное значение, поскольку они самым серьезным образом влияли на международный имидж страны, а в ситуации противоборства двух систем — капиталистической и социалистической — служили также и идеологической цели, иллюстрируя (в случае спортивных побед) тезис о превосходстве одной системы над другой.

Таким образом, отец Тягнибока был человеком, находившимся с советской системой во вполне доверительном диалоге. О чем косвенно также свидетельствует наличие государственной квартиры в центре Львова и участие семьи Тягнибока в телепередаче для советского телевидения.

О семье отца Тягнибока известно значительно меньше, чем о семье Цегельских, к которой принадлежит его мать (о материнской линии будет сказано ниже). Но даже если семья отца была пропитана галицийским националистическим духом в той же степени, что и семья матери, никакого противоречия между этим самым духом и плотной вписанностью в ненавидимую «галицийцами» советскую систему нет. В послевоенный период лидеры и авторитеты украинских националистов (тот же Бандера) и грекокатоликов, ушедшие в глубокое подполье, всячески поощряли «хождение» своих земляков «во власть».

Наследники украинских националистов, впитавшие от старшего поколения ненависть к СССР и жажду реванша, целенаправленно становились элементами советской системы, дабы подтачивать ее изнутри. Данная стратегия реализовывалась настойчиво и последовательно в течение десятилетий. Свои плоды она принесла в годы перестройки, когда «западенская» часть политической элиты Украины (имевшая позиции отнюдь не только на Западной Украине, но и в ее центральных регионах) вышла на политическую сцену.

Но вернемся к происхождению Тягнибока. Его мать — Богдана Артемовна Тягнибок (Цегельская) — принадлежит к известному грекокатолическому роду. Как не раз отмечал в интервью сам лидер «Свободы», именно дед по материнской линии, Артемий Игнатьевич Цегельский, оказал наибольшее влияние на формирование его личности. Дед этот, грекокатолический священник, осуществлял религиозное служение на территории Галиции не только в довоенный, но и — тайно — в послевоенный период, невзирая на то, что в 1946 году униатская церковь на Украине была запрещена.

Дед Олега Тягнибока Артемий Цегельский

Однако мы начнем рассматривать род Цегельских даже не с Артемия Игнатьевича, а с его предков, «нырнув» на большую историческую глубину. Ибо не только дед Тягнибока, но также и его прадед Игнатий Михайлович, и прапрадед Михаил Цегельский были грекокатолическими священниками.

Прапрадед Тягнибока, Михаил Цегельский, всю жизнь служил в местечке Каменка-Струмилова (ныне Каменка-Бугская). Во время Первой мировой войны он получил титул генерального викария Украины и полномочия опекать все грекокатолические церкви на востоке Украины. Чтобы было понятно значение этой должности: генеральный викарий, согласно кодексу канонического права католической церкви, обладает исполнительной властью во всей подчиненной епархии. Эти полномочия приравнены к полномочиям самого архиепископа данной епархии. Ограничен он лишь отсутствием права составлять и издавать законы, равно как и выносить судебные решения. Михаил Цегельский, среди прочего, основал в Киеве грекокатолическую церковь Христа-Спаса, которая существовала до 30-х годов ХХ века, был инициатором создания каменецкого филиала общества «Просвіта» и затем вплоть до 1927 года являлся его руководителем. В последние годы жизни — во время оккупации — взаимодействовал с немецкими оккупационными властями с целью освобождения взятых в заложники бандеровских боевиков.

У Михаила Цегельского было три сына: Лонгин, Игнатий (прадед Олега Тягнибока) и Роман. Роман, ученый-физик, из трех братьев в наименьшей степени был вовлечен в политику. Но всё же и он успел побывать делегатом Национальной Рады, провозгласившей ЗУНР. Кроме того, он долгие годы был действительным членом националистически ориентированного «Научного общества им. Т. Г. Шевченко».

Лонгин Цегельский с молодых лет участвовал в создании студенческих обществ. Входил в нелегальную националистическую организацию «Молода Україна» («Молодая Украина»). В 1900–1902 годах был редактором одноименного журнала и автором ряда статей в нем. В своих статьях и книгах продвигал идею объединения украинцев — галицийских (Галиция в то время была частью Австро-Венгрии) и российских — в отдельном государстве. Его брошюра «Русь-Україна і Московщина» получила широкую известность.

Именно Л. Цегельский издал во Львове важнейшую для украинского национализма работу Н. Михновского «Самостійна Україна», в которой впервые был выдвинут программный лозунг украинского национализма — требование построения одной, единой, неделимой, свободной, самостийной Украины от Карпат до Кавказа.

С началом Первой мировой войны Л. Цегельский переехал в Вену. В этот период он был членом ряда наиболее влиятельных галицко-украинских организаций и играл значительную роль в их деятельности.

Он занимал одну из ключевых должностей в «Головній українській раді» (Главном украинском совете) и являлся соавтором мобилизационного манифеста «Война за свободу Украины», призывавшего украинцев участвовать в войне против России на стороне Австро-Венгерской империи. Затем он вошел в состав Боевой Управы, которая занималась формированием подразделений Украинских Сечевых Стрельцов (УСС, «усу́сы»).

Также Л. Цегельский входил в число создателей «Союза освобождения Украины» — политической организации, образованной при содействии министерства иностранных дел Австро-Венгрии с целью оказания украинцам поддержки в войне против России.

В 1918 году Л. Цегельский стал членом правительства ЗУНР. В этом правительстве он возглавлял Секретариат иностранных дел. Именно из-под пера Л. Цегельского вышел текст предварительного договора об объединении УНР и ЗУНР.

В 1920-е годы Л. Цегельский переехал в США, где активно участвовал в жизни украинской диаспоры, преподавал в украинском отделе протестантской теологической академии в Блуфилде, редактировал «Украинский вестник». В 1937 году издал в Филадельфии монографию «Митрополит Андрей Шептицкий». В 1943–1950 годах редактировал газету «Америка».

Другой сын Михаила Цегельского, прадед Олега Тягнибока Игнатий Цегельский, пойдя по стопам своего отца, выбрал священническую стезю. В 1912 году его возвел в сан митрополит Андрей Шептицкий. В начале Первой мировой войны И. Цегельский возглавлял Стрыйский комитет по сбору средств для Украинских сечевых стрельцов. В 1914 году, когда русская армия вошла в Галицию, он вместе с семьей уехал в Будапешт, где согласился стать капелланом (военным священником). Впоследствии Игнатий получил чин капитана и был назначен деканом всех грекокатолических капелланов Венгрии. После развала Австро-Венгерской империи и образования ЗУНР вернулся священником в Стрый, где продолжил свою общественную деятельность. Известно, что он был членом дипломатической миссии, которую ЗУНР отправляла в Будапешт.

О деятельности И. Цегельского во время немецкой оккупации свидетельствует Ярослав Галан — уроженец Западной Украины, коммунист, советский писатель, работавший во время Второй мировой войны фронтовым журналистом: «В 1943 году, когда кровавому Адольфу понадобилось пополнить свои потрепанные ряды украинским пушечным мясом, он создал для этой цели так называемую „дивизию СС-Галиция“. В вербовке ландскнехтов для Гитлера многие униатские священники сыграли исключительно позорную роль. Вот один из многих примеров: сын бывшего киевского экзарха униатской церкви, священник Гнат Цегельский из г. Каменка-Бусская, поставляя Гитлеру пушечное мясо, выступил перед своими жертвами с речью и на прощание вручил им… знамя, которое сохранил его отец еще с кратковременного господства гетмана Павла Скоропадского. Этот жест должен был засвидетельствовать то, что, мол, униатское духовенство, как все украинско-немецкие националисты, навсегда связало свою судьбу с судьбой фашистских убийц и грабителей».

В марте 1945 года И. Цегельский был арестован. В материалах следствия говорится, что священник униатской церкви Цегельский Игнат Михайлович, благочинный Каменка-Бусского деканата, дал следующие показания: «В первые дни оккупации, когда было сформировано „правительство“ Бандеры и провозглашена „Самостийна Украина“, Цегельский, по указанию бывшего митрополита Шептицкого, на митингах и с церковного амвона зачитывал манифест Бандеры и комментировал его перед жителями с антисоветских националистических позиций. Кроме этого Цегельский признался, что он неоднократно выступал с антисоветскими речами, призывая население к борьбе против советской власти, к добровольному вступлению в дивизию СС „Галичина“, а также призывал своевременно и добросовестно выполнять указания и распоряжения немецких оккупантов по сдаче налогов, продуктов питания и теплых вещей для немецкой армии. Следствие по делу Цегельского продолжаем в направлении вскрытия его связей с участниками ОУН-УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) после изгнания немецких оккупантов».

Следствие завершилось вынесением приговора — 10 лет тюремного заключения.

В 1955 году И. Цегельский вернулся во Львов. Своей деятельности он не оставил — до самой смерти тайно проводил грекокатолические обряды, встречался с прихожанами, оказывал влияние на окружавших его людей. Особенное внимание И. Цегельский уделял влиянию на молодежь. Бывшая его прихожанка пишет:

«Особенно тепло заботился о. Цегельский о молодом поколении <…> Мне (автору этих строк) посчастливилось часто бывать у отца на воскресных службах Божьих. На них всегда было много подростков: и родных внуков (а их у отца десять, живших во Львове…), и детей дальней родни, и просто знакомых. Помимо участия в богослужении, всегда мы имели какую-то поучительную науку отца с яркими, часто шутливыми примерами, приятное общение, иногда и скромное угощение. Думается, в том, что мы двоюродные, троюродные и другие навсегда остались добрыми друзьями, большая заслуга именно нашего Дедушки, Дяди, отца Игнатия Цегельского».

Сын Игнатия Цегельского Артемий — отец Богданы Артемовны, матери Олега Тягнибока — тоже был священником грекокатолической церкви. Так же, как и Игнатия Цегельского, его возвел в сан митрополит Андрей Шептицкий. А в период оккупации во время Великой Отечественной войны он по приглашению ректора Иосифа Слипого был преподавателем церковной музыки во Львовской духовной (грекокатолической) академии.

В 1946 году Артемий Цегельский отказался перейти в православие и был вместе с женой Мартой и тремя детьми (включая Богдану, мать Олега Тягнибока) сослан в Томскую область.

После возвращения во Львов в 1956 году играл в симфоническом оркестре Львовской оперы и работал учителем музыки в средней школе. Так же, как и его отец, вел подпольную священническую деятельность — проводил грекокатолические службы, кроме того, подпольно готовил грекокатолических семинаристов. Как гласит официальная биография Тягнибока, «Олег растет в семье, в которой царит культ рода. В советские времена вся большая родня каждое воскресенье собирается в доме деда Артемия. Задвигают шторы — и отец Артемий проводит Службу Божию. Главным семейным праздником всегда было Рождество».

Брат супруги А. Цегельского Марты (бабушки О. Тягнибока) — Петр Скобельский — во время войны вступил в УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Весной 1945 года он был убит при проведении антибандеровской операции. Согласно официальной биографии, выложенной на личном сайте Тягнибока, Петр Скобельский был врачом Золочевской больницы. Однако есть фотографии Петра в форме унтер-офицера СС, найденные в архиве 14-й добровольческой дивизии СС «Галичина».

Помимо этого, в официальной биографии Тягнибока, размещенной на сайте ВО «Свобода», в числе его родственников упоминаются академик Иван Крипьякевич, а также грекокатолические священники Николай Цегельский и Роман Лыско. Последние два, как уже отмечалось выше, были беатифицированы папой Иоанном Павлом II во время его визита на Украину в июне 2001 года.

Таким образом, ближайшие прямые родственники Олега Тягнибока входили в высшие круги галицийской антирусской грекокатолической элиты, которая веками вела войну против прорусской Украины. Тем не менее это не помешало их потомку Олегу Тягнибоку быть в 1982–1989 годы членом ВЛКСМ. Но о стратегии «вписывания» униатов в советскую систему уже было сказано.

В дополнение укажем, что в 1991 году Олег Тягнибок женился на Ольге Демчишиной, дед которой — Лев Демчишин — был сослан в Приморский край за связь с бандеровским подпольем.

Все это неизбежно определяет связи и круг общения Тягнибока и позволяет лучше понять, как получилось, что именно он в критический для внутренней политики Украины момент президентских выборов 2004 года возглавил процесс трансформации местечковой неонацистской СНПУ в относительно респектабельную политическую силу общенационального значения. Эта сила затем оказала значительное влияние и на «оранжевую революцию», начавшуюся вслед за выборами 2004 года, и на госпереворот 2014 года, и на последующую стремительно нарастающую конфронтацию украинцев с русскими.

Рассмотрев корни Олега Тягнибока, перейдем к его собственной биографии.

Политическая биография Тягнибока. СНПУ

Олег Тягнибок окончил львовскую школу № 8 с углубленным изучением немецкого языка. Отметим, что школа № 8 — это привилегированное учебное заведение с богатой и непростой историей. В первой половине XIX века тут учились и преподавали те, кто позже, в середине XIX века, составил костяк русинского русофильского движения в Галиции. Однако позднее школа № 8 была «оседлана» злейшими врагами русофилов — украинскими националистами, сделавшими ее центром воспитания новой националистической элиты. Школа № 8 сумела сохранить «националистический уклон» и после Второй мировой войны, когда Львов вошел в состав СССР.

После окончания школы Тягнибок поступил во Львовский мединститут на хирургический факультет (т. е. пошел по стопам родителей, войдя в среду, где у его семьи уже сложилась определенная репутация и социальные связи). В 1987 году он был призван в ряды Советской Армии и до 1989 года проходил срочную службу в Прибалтике. Как указывает Тягнибок в своих воспоминаниях, он был очень воодушевлен царившими там антисоветскими настроениями. Вернувшись после армии в мединститут, Тягнибок стал одним из основателей того самого «Студенческого братства» мединститута, руководителем которого его избрали в 1989 году.

Тягнибок работал санитаром хирургического отделения Львовской областной клинической больницы во время обучения в институте в 1989–1990 годах, а затем еще два года — медбратом. В этот же период он — активный участник мероприятий, направленных на снос действующей власти. В частности, он принимал участие в так называемой «Революции на граните» — антиправительственных выступлениях молодежи, преимущественно студентов, прошедших в Киеве со 2 по 17 октября 1990 года. Протестующие оккупировали площадь Октябрьской революции (будущий майдан Незалежности), установили там палатки и объявили студенческую голодовку. В качестве требований озвучивалось недопущение подписания нового Союзного договора, отставка председателя кабинета министров УССР и перевыборы Верховного Совета УССР.

Акции были настолько грамотно организованы, что не походили на автономную студенческую самодеятельность. С первых же дней к протестующим приходили представители оппозиции в Верховном Совете УССР, а также Председатель Верховного Совета УССР Леонид Кравчук, с ними проводились встречи, беседы, круглые столы, они выступали на телевидении. Протесты были поддержаны творческой интеллигенцией. После встречи с голодающими писатель Олесь Гончар демонстративно сдал свой партбилет. При этом требования протестующих уже не носили актуального политического характера и являлись скорее способом ликвидировать Верховный Совет, который в тот момент уже не был советским, но был еще вполне демократическим. В итоге Верховный Совет УССР подписал постановление, гарантировавшее выполнение требований протестующих, фактически ликвидировав тем самым самого себя.

«Революция на граните» существенно содействовала подрыву возможности установления реальной демократии на Украине, охлаждению российско-украинских отношений и последующему отделению от СССР. В организации протестов, в безволии власти и действиях интеллигенции, которая в большинстве своем поддержала «революционеров», видится прообраз будущих «майданов» (майдана-1 образца 2004 года и первой фазы Евромайдана 2013−2014 годов).

Изображение: Цитата из видео «Как начиналась Революция на граните 2 октября 1990». пользователя Факти ICTV, youtube.com

Основной костяк участников октябрьских протестных акций 1990 года составили студенческие организации «Ассоциация студентов Украины» (руководитель киевского отделения АСУ — Олесь Доний) и «Студенческое братство Львова» (СБЛ), которым руководил Маркиян Иващишин. Олег Тягнибок, входивший на тот момент в «Студенческое братство» Львовского мединститута, обеспечивал в ходе протестных акций деятельность медслужбы. Отдельно следует отметить, что именно он фиксировал факт того, что протестующие действительно осуществляли полноценную голодовку.

После создания в 1991 году СНПУ львовские студенты оказались и основной аудиторией, среди которой партия развернула свою агитацию, и основным ресурсом увеличения численности партии. Сама партия противопоставила себя всему тогдашнему украинскому политикуму.

«СНПУ — непримиримый противник коммунистической идеологии и политических партий и общественных движений, которые пропагандируют и проводят ее в жизнь. <…> Все остальные политические силы СНПУ считает или национал-коллаборационистами — предателями украинской революции, или национал-романтиками — пустоцветом украинской революции», — говорилось в программе СНПУ.

Примечательно, что партия впервые приняла участие в парламентских выборах еще до своей официальной регистрации — в 1994 году. Успешным это участие никоим образом нельзя было назвать. Лучший результат удалось показать на местных выборах — во Львовские областной и городской советы, куда, в том числе, были избраны лидеры партии: Парубий, Тягнибок и Криворучко. На эти выборы СНПУ шла с лозунгом: «Мы — социал-националисты — не принадлежим ни к старой коммунистической, ни к новой демократической номенклатуре, смотрим на мир по-новому и умеем правильно анализировать политические события в Украине».

В это время Олег Тягнибок, окончивший в 1993 году Львовский государственный мединститут, был уже студентом юрфака Львовского государственного университета им. Ивана Франко. При этом с августа 1993 по июль 1996 года он продолжал еще и работать врачом-интерном в урологическом и хирургическом отделениях Львовской областной больницы скорой медпомощи.

После официальной регистрации партии в 1995 году Тягнибок был назначен уполномоченным по организационным вопросам СНПУ. К 1997 году он уже возглавлял Львовскую областную организацию, то есть фактически стал вторым лицом СНПУ (партия в тот момент не имела практически никакого влияния или организационного ресурса за пределами Львовской области).

На выборах 1998 года СНПУ совместно с Всеукраинским объединением «Государственная независимость Украины» создала избирательный блок «Меньше слов». Тягнибок избирался от этого блока, баллотируясь параллельно в одномандатном Бугском избирательном округе № 119. Итог выборов для партии — 45 155 голосов, что равно 0,17% от общего числа проголосовавших и почетное предпоследнее место. Однако, использовав ресурс СНПУ, Тягнибок смог добиться личной победы на выборах в одномандатном округе. Так партия получила в лице Тягнибока своего первого депутата в Верховной раде (он стал членом фракции «Народного Руха»). В апреле 1998 года Тягнибок переехал в Киев и был избран председателем Киевской организации СНПУ.

В политическом отношении период с 1998 по 2003 годы не стал для партии результативным. 21 января 2001 года на форуме национально-демократических сил СНПУ, ВО «Батьковщина», УНП «Собор», Украинская Рабочая Партия и другие (в общей сложности несколько десятков партий и общественных организаций) учредили общественно-политическое объединение национально-демократических сил «Украинская правица». В парламентских выборах 2002 года СНПУ не участвовала. Единственным представителем партии в Верховной раде вновь оказался Тягнибок, и то в качестве выдвиженца от блока Ющенко «Наша Украина».

Идеологически в этот период СНПУ можно классифицировать как правую радикально-консервативную партию. СНПУ выступала с позиций защиты семейных ценностей, частной собственности и государства. При этом в основе идеологии, как и сегодня, лежала радикальная русофобия. СНПУ прямо декларировала непримиримую борьбу со всем, что так или иначе связано с Россией, «в течение столетий угрожающей самому существованию украинской нации». Кстати, очень заметно, что «свободовский» антикоммунизм вырос из всё той же русофобской закваски — в своей пропаганде СНПУ зачастую не приводила никаких иных причин ненависти к левым, кроме их «москальского» происхождения.

Отметим, что в то время партия была сильно ориентирована на выстраивание отношений с националистами на Западе. В партийном журнале «Ориентиры» была постоянная рубрика «EURO-национализм», где обсуждались проблемы националистов западноевропейских стран. При этом значительная часть вопросов, которые там рассматривались, не имела почти никакого отношения к украинским реалиям.

Постепенно журнал «Ориентиры» стал основным органом пропаганды и распространения идей СНПУ. Главная задача журнала состояла в том, чтобы сформировать стержень партийной идеологии путем «создания качественно новой парадигмы, качественно новой цивилизации, которая воплотила бы в жизнь традиционалистские ценности». Характер и содержание статей свидетельствуют о том, что идеологи партии стремились выработать внятное и прагматичное объяснение политической реальности для узкого круга националистической элиты и создать «украинский миф» для трансляции широким слоям общества. Таким образом СНПУ делала заявку на интеллектуальное «водительство» в духе так называемых европейских новых правых.

При этом партия не отрекалась от классических взглядов так называемых старых правых, свойственных давним крайне правым партиям Европы, например, «Национальному фронту» Ле Пена (с которым, кстати, лично встречалось всё руководство тогдашней СНПУ). Идеологи партии исходили из того, что нация определяется через кровное родство, и, например, категорически выступали против иммигрантов (этот аспект очевидным образом был «позаимствован» у европейских партий, так как для Украины вопрос иммигрантов не является сколь-нибудь проблемным). В то же время конфликт Украины с Россией определялся СНПУ не как противостояние двух государств, а как цивилизационное противостояние просвещенного Запада (Украины) и варварского Востока (России).

Со временем содержание и концепция «Ориентиров» эволюционировали. Если в конце ХХ века издание занималось проработкой националистического и фашистского дискурса для узкого партийного ядра, то ближе к середине 2000-х годов оно уже ориентировалось на широкую аудиторию, уделяя внимание тем реалиям общественно-политической жизни Украины, которые были интересны большинству рядовых граждан, а не только ограниченному кругу «избранных» праворадикалов. Дальнейшее развитие этой тенденции привело к тотальному переосмыслению роли партии, формы и способа ее участия в политике и в конечном итоге — к трансформации СНПУ в ВО «Свобода».

Тягнибок и партия «Свобода» — «Украинство…» Глава XII (Продолжение)